Ольга взвизгнула, сморщилась, попыталась уползти от рук Ясины.
– Терпи и не мешай, – велела повитуха. – Ты же хочешь, чтобы с малышом все было хорошо?
Ольга хотела и поэтому терпела.
– Малыш в норме, – закончив, сказала Ясина. – И по развитию, и по магическому потенциалу. На человеческий возраст ему примерно тринадцать недель.
– Как много?! – ахнула Ольга. – Но ведь зачатие произошло совсем недавно!
– А что ты хотела, мамаша, – хмыкнула повитуха. – В тебе не человечек растет, в тебе будущий сильный колдун. Привыкай.
Ясина вышла, а я посчитала, что нужно немного посидеть с Ольгой. Пусть успокоится. В конце концов, из нас троих ей отдуваться больше всех.
Да и выживет ли? Кто знает.
Даже секс с Волковым уже не получалось ставить ей в вину. Ну, не виновата она, что захотела немножечко любви. Пусть и ненастоящей.
– Ты как?
На «ты» мы перешли стихийно, без договоренностей и спроса. Просто так.
С Александром не получалось. И наверное, к лучшему. Чем дальше мы друг от друга, тем лучше.
– Не пойму, – подумав, ответила Ольга. – Вроде уже не больно, а как будто…
– Ну…
– Как будто след от боли, отголосок. Слабенький такой, но зудит противно.
– Ясно. Это и есть след, только не боли, а от чар. Скоро пройдет. Хочешь, принесу грелку? Должно помочь.
– Будь добра, – улыбнулась она. – А я пока полежу.
– Лежи отдыхай.
Я прикрыла дверь и отправилась к себе. По негласному договору человеческие медицинские препараты и приспособления хранились у меня. Чтобы попасть ко мне в комнату нужно было пройти рядом с обиталищем Волкова.
Дверь к нему была чуть приоткрыта, оттуда слышались голоса. Александра и Ясины.
Я остановилась, привлеченная приторно-сладким смехом повитухи. Остановилась и глянула в щелку.
Но лучше бы прошла мимо и с закрытыми глазами.
Волков развалился в кресле, Ясина стояла рядом, склонилась над ним, вывалив грудь, что-то шептала на ухо. Оба засмеялись.
Но вот она поднялась, зачем-то положила руки себе на талию. Я на мгновение перевожу взгляд на Волкова и замечаю краем глаза, как юбка падает на пол.
Гадина забыла надеть трусы.
Она расставила ноги, демонстрируя себя во всей красе, лаская и трогая. Она бесстыдно заводила его. И Волков повелся, пялится на нее, пожирает взглядом. Его глаза стекленеют, рука тянется к паху. Он уже возбужден, тонкая ткань домашних штанов не скрывает ничего.
Ясина снова смеется, в ее смехе мне чудится уверенность самки, завоевавшей сильного самца. А потом снова наклоняется, сует руку в штаны и…
Все, хватит, Паулина! Уходи!
Иди туда, куда шла! Ты сама отвергла его вчера! Сама отказала! Сама себе приказала не думать, не представлять, даже не смотреть на него. Не мечтать!