— Диночка! — соседка плотоядно заулыбалась, как настоящая хищница, почуявшая жертву. — Деточка, у тебя все хорошо? Что-то ты бледненькая такая. А уж исхудала.
«Да не так уж и исхудала за одну ночь-то», — подумала я, приклеивая к губам улыбку.
— Все в порядке, Евдокия Александровна. Работаю много.
Я демонстративно не замечала ее и гремела ключами, но пронырливая старушка твердо решила не сдаваться.
— По бабушке скучаешь, да? — буром напирала та.
— Скучаю, — таки удалось меня удивить. Ей какое до этого дело?!
— А у меня адресок подходящей поликлиники есть. Дивные врачи принимают. Вмиг помогут. Ты же вон сколько всего на себя взвалила. И работа, и учеба. И за помощью обратиться не к кому.
— Спасибо, сама справлюсь, — сухо обронила я и шмыгнула в квартиру.
У-у-у, стервятница, чего ей ночью не спалось? И не лень же караулить? Хотя, тут и караулить не надо: я всегда в одно и то же время после работы в магазин хожу. А она, небось, целый день от окна к дверному глазку шаркает.
С наступлением темноты, тревога вернулась. Каждые несколько минут я проверяла не вернулись ли сияние и при этом испытывала весьма противоречивые чувства. Радовалась, что не вернулось и расстраивалась из-за этого же. Ужасно глупо.
Зеркало вело себя порядочно и выглядело вполне обычным. Я окончательно убедилась в справедливости тревог соседки и отправилась спать, решив утром разжиться телефончиком «чудного» врача. В самом деле, сколько можно проверять и подозревать?!
Разбудил меня свет. Яркое сияние осветило коридор, отлично видимый из спальни. Дверь-то на ночь не закрываю. Я кое-как встала с кровати и на подгибающихся ногах пошкандыбала в коридор. На пути нащупала длинную тонкую вазу и прихватила с собой. Вроде как оружие.
Коридор был пуст. Свет исходил от зеркала. Оно казалось освещенным изнутри мощными прожекторами. Но хуже всего, прямо из зеркала торчало суковатое полено и хмуро осматривалось. Завидев меня, оно проворно выскочило наружу и метнулось в глубь квартиры. Я ошалело наблюдала как оно носится из комнаты в комнату и громко причитает. Наконец оно вернулось в коридор, оббежало вокруг меня и замерло.
— Так, так, так… — маленькая сухонькая коряга сердито постукивала ногой и стукала пальцем о палец. Увиденное до того поразило меня, что факт говорящей коряги не удивил, а вот наличие ног и рук — очень даже. — А Груня где? Груня где спрашиваю?! — рявкнула деревяшка.
Я вздрогнула и очнулась. Крик всегда действовал на меня неправильно. Сдержанности мне обычно хватало минут на пять. Потом я начинала орать в ответ, причем выходило до того громко, что слышали меня на квартал вокруг.