Вспомнив сумасшедшую ночь в объятиях речной обольстительницы, Варлекс признал, что ничего подобного в его жизни не было и повторить все еще раз он бы не отказался, но жена?
А ведь про Руслену придется забыть, Дарвальд-то не станет дожидаться, пока истечет положенный месяц. И теперь ни о каком благословении родителей Руслены говорить не приходилось уж матушка-то ее теперь точно против будет.
— Вот лешак проклятый! Сумел-таки подгадить! — всю вину Варлекс возлагал именно на лешего, а не на свою недальновидность.
Еще раз бросив взгляд на реку, Лексаш качнул головой, пригладил волосы и отправился в обратный путь.
По ощущениям, идти пришлось даже дольше, чем ночью. Дорога то и дело петляла, добавляя расстояния. Из плюсов было только то, что теперь не нужно было опасаться кустов: солнышко щедро одаривало землю своим светом.
Леший уже дожидался своего гостя на крыльце.
— Принес? — с усмешкой спросил он, видя недовольно скривившееся лицо Варлекса.
— Принес. Только ты ее не получишь, — Лексаш не был обделен хитростью, а потому придумал новый выход из сложившейся ситуации.
— Почему это?
— Договора такого не было. Ты сказал принести жемчужину, я выполнил твое задание, а вот отдавать тебе я ее вовсе не обязан.
— А откуда я знаю, что ты меня не обманываешь? Может, ты и не ходил никуда, а всю ночь под елкой проспал?
— Тебе нужны доказательства? Хорошо. Только такую ценную вещь я никому доверить не могу, а потому сначала на шнурок повешу. Во избежание соблазна. Но это будет после того, как я высплюсь. Ночь выдалась непростая.
Варлекс прошел мимо лешего в свою комнату, тот только глазами вслед похлопал.
Почесав макушку, леший решил поделиться новостью с остальными. Что-то не так здесь было…
— Ваше Величество, у меня возник вопрос, только не знаю, можно ли его разрешить? — леший к раннему завтраку достал и своей знаменитой колбасы, и окорока не пожалел, и сыру полкруга выставил. Кто знает, когда теперь придется за стол сесть, так лучше заранее подкрепиться как следует.
— И в чем он заключается? — мужчины на стол посмотрели с явным одобрением.
— Да послал я ночью вашего племянничка за жемчужиной к Дивлене, вот, вернулся он, а жемчужину отдавать не хочет. Говорит, что с такой редкостью не расстанется, — изложил суть своих затруднений леший.
— Ну, если жемчужина ценная, то это вполне объяснимо. Небось, для Руслены хочет приберечь, — король мельком взглянул на враз посмурневшего сына и потянулся за колбасой.
— Возможно, но что-то мне не нравится это все. Уж показать-то он ее мог, — леший покачал головой.