Двигатель работает ровно и уверенно. Мотоцикл раскачивается размеренной нетерпеливой дрожью в такт с ним, словно предвкушает, когда можно будет сорваться вскачь.
Шлем немного пыльный. Он сметает ее ладонями. Вытирает рубахой пыль с маски. Надевает на шлем и застегивает. Старые кожаные перчатки немного огрубели. Он берет промасленную тряпку и вытирает перчатки. Затем немного мнет их в ладонях. Нос приятно щекочет запах кожи, смешанный с запахом моторного масла. Натягивает перчатки и пробует сжать пальцы – теперь гораздо лучше. Пальцы слушаются, их ничего не сковывает. Встряхнув старую брезентовую куртку, он накидывает ее на плечи.
Он подходит к мотоциклу, нетерпеливо бурчащему в ожидании ездока. Сердце бешено колотится, как у человека так давно не видевшего старого друга. Перекидывает ногу через седло и упирается ногами в землю. Руки ложатся на руль, обхватывают резиновые ручки. Привычным движение пальцев он выжимает сцепление и ботинком толкает рычаг коробки передач. Коробка откликается жестким ударом, а мотоцикл брыкается, как конь получивший шпорами в бок. Обхватывает коленями бак мотоцикла и крепко сжимает. Вибрации передаются телу и нетерпение охватывает нутро – он трогается и сердце стократно ускоряется, бешено колотясь в такт с двигателем стального зверя. Сквозь узкую щель в листве он вырывается на простор.
От гаражей, вдаль от города, ведет узкая дорога из бетонных плит. Растрескавшихся и запущенная настолько, что сквозь щели между плит, вовсю пробивается трава. Через пару километров и плиты заканчиваются, начинается грунтовка. Сильно там не разгонишься, да это и не нужно. Здесь давно никто не ездит. Некуда ездить, предприятия закрылись и жизнь остановилась. Но сегодня именно это и нужно. По нынешним временам ему не нужны свидетели. Попадись он, и мотоцикл конфискуют в пользу государства, а ему выпишут штраф, который он будет выплачивать до конца свои дней. Полная скрытность теперь его союзник. Он не боится зевак, посторонних здесь нет, а у местных полно своих секретов, они держатся сплоченно. Главное не попасться патрулю или соглядатаям. Но обычно они сюда не суются, тут их не жалуют. Дороги теперь опустели, особенно такие старые и запущенные как эта, ни тебе огромных ревущих грузовиков, ни юрких легковушек, норовящих обогнать при каждому удобном случае. В том же направлении теперь идет другая трасса, гораздо шире, впрочем на ней делать нечего. В основном по ней ходят военные транспортеры или длинные блестящие машины чиновников всех мастей. А эта трасса, теперь в запустении, на ней только и встретишь, что редкий раздолбаный грузовичок, но это даже хорошо. Никогда не знаешь хороший ли человек едет тебе навстречу или он плотно содействует нынешней власти. Рисковать и проверять себе дороже.