Из открытой двери выглянул высокий толстый мужчина, с жёсткой щетиной и озадаченным лицом. Он был одет в простую, рабочую, мешковатую одежду, коротко подстриженные чёрные волосы топорщились, вырастая из носа и ушей. Так кстати в руках мужчина держал пинцет.
– Здравствуйте, – низким голосом сказал он, – что Вы хотели? Вы потерялись на кладбище? Выход вон в той стороне.
– Нет, я не потерялся, – замялся я, хоть и прокручивал в голове произносимые слова заранее. – Я, д-д-даже не знаю, к-к-как сказать… Я к-к-когда-то работал здесь, о-о-охранником. И вот… хотел посмотреть, как здесь всё изменилось.
Мужчина настороженно нахмурился и спросил:
– А Вы знаете Рому?
– Когда я уходил, какой-то Рома устраивался сюда. Т-т-такой, с длинными волосами и бородой.
Великан расплылся в улыбке и протянул мне руку.
– Вы знаете Рому. Проходите внутрь, пожалуйста.
Оказавшись внутри, я растерялся – настолько сильно здесь всё изменилось. Досок, инструментов, гвоздей в банках, сваленных в кучу больше не было. Беспорядка, грязных стен, трухлявого дивана не было тоже. Одну стену украшали полки с коробками, из которых торчали искусственные цветы, ленты или венки, также там стояли разные резные поделки из дерева, а на полу большие коробки с декоративными камнями. У другой стены так и осталась мойка, микроволновка и шкаф с посудой, только всё было вымыто, у третьей – кровать-сетка с тапочками, кроссовками и гантелями под ней. Стол с документацией перед окном, две лампочки вместо одной, радиатор посреди каморки, подключённый не через брошенный под ногами удлинитель, а напрямую от новой розетки у кровати. Просторное яркое обжитое среди неживых помещение – таким я его никогда не знал, и не ожидал увидеть.
– Тут стало всё н-н-намного лучше, – заявил я, осматриваясь. – Раньше тут было очень грязно.
– Это всё я тут убирал, – похвастался великан, и только сейчас я заметил, что его левый глаз смотрит в сторону. – Рома покупал мне краску, и менял провода, а я окнам новые рамы делал, и дверь, и крыльцо, и замок. Вы садитесь, а я сейчас чай сделаю.
Мне не хотелось отказываться, в помещении было холодно, не просто прохладно. Я поёжился, садясь на стул.
– Вот берите абрикосовое варенье, – хлопотал великан, бегая пальцами по полкам, – это моё самое любимое. Мне его мама даёт, когда я себя хорошо веду.
– Ты здесь живёшь? – спросил я, разглядывая обувь и гантели под кроватью. Только сейчас я понял, что он дурак. Аутист или ещё какое расстройство. Одутловатое лицо, детское сознание, своеобразное поведение. – Мы, кс-тати, так и не познакомились. Меня К-колей зовут.