– Называется проект – «Гвидон». Это комплекс универсальных локаций, – объяснил Иван, подкручивая проект по часовой стрелке. – Экстерьеры со всего света. На одном острове можно снимать фильмы про разные страны. Очень удобно, всего в паре километров от побережья. Чуть ли не вплавь можно добраться.
– Не припомню, чтобы возле Шепси были острова… – задумался Николай Константинович, мысленно представляя себе карту империи.
– А их и нет, – согласился Иван. – Мы строим насыпной остров, с нуля. Студия сейчас процветает, деньги есть.
– Да, эти чумички хотели за пятьсот тысяч купить у меня права на экранизацию истории моей жизни, – послышалась реплика из «хохломского» кресла. – Только я отказался.
– Пол-лимона? Ах, ёлки цитрусовые! – схватился за голову Алексей. – Почему же вы отказались?
– Услышал рабочее название фильма: «Сын служанки на российском троне», – вздохнул экс-император.
– Да уж, – покачал головой Николай Константинович. – Сильно. Так ты, Иван, и живёшь где-то неподалёку?
– Студия предоставила мне домик на побережье, – махнул рукой куда-то в сторону Иван. – Я как туда въехал, сразу обзавёлся разумной кормушкой для Золушки, очень меня этот гаджет выручает, а то часто задерживаюсь на острове допоздна…
– Не за что, дружище, – милостиво кивнул Алексей, он же – изобретатель автоматической кормушки для домашних питомцев. – Не забудь написать хвалебный отзыв в Интерсетке.
– Некогда мне глупостями заниматься, у меня революционный проект горит! Кстати о революционных проектах, – спохватился Иван. – Николай Константинович, позвольте поздравить вас с «Фодиатором»! Великолепная идея, великолепное воплощение. Я впечатлён.
– И Золушка твоя, судя по всему тоже, – посмотрев в окно, сказал Николай Константинович. – Дверь в салон лапой умудрилась открыть!
После небольшой паузы, посвящённой совместному вытаскиванию упирающейся собаки из «Фодиатора», уселись за длинный сосновый стол.
– Чай мы разливаем по старинке, – извинилась Мадлен, берясь расшитой прихваткой за горячую ручку чайника. – Без этих ваших новомодных самоваров, «Электро Пых-пыхов» и прочего. Каспер, угощай гостей вареньем!
Николай Константинович кушал кисловатое изумрудное варенье из наивно-нарядной, как подсолнух, розетки; в миллионный раз рассматривал старинную серебряную ложечку, на которой было выгравировано его имя; пил сладкий чай из белой, вытянутой, словно полураскрывшийся тюльпан, шведской чашечки. На душе, как раньше говорили, было покойно. Яркие лучи путались в кружевах на окнах и смеялись над глупыми ночными предчувствиями бывшего монарха. Николай Константинович расслабился и вполуха слушал застольный разговор.