– Что, Каспер? – подняла брови Мадлен.
– Нет-нет, Маруся, ничего! – притворно испугался экс-император. – Говорю, счастлив в браке! И сыночку нашему того же желаю.
– Спасибо, отец, – снова вздохнул Николай Константинович. Опять ему взгрустнулось. Как и всегда, когда речь заходила о Василисе.
Его робкая надежда на то, что супруга-актриса вернулась в Шепси, совершенно не оправдалась. Они с Алексеем потратили пару недель на тщательные опросы местных жителей и сотрудников студии. Да, все здесь помнили Василису Прекрасную. Да, все очень сочувствовали Николаю Константиновичу. Нет, никто не видел её на побережье уже больше двадцати лет. А значит, поиски нужно было продолжать в другом месте.
– Нико, может, ты не поедешь неведомо куда? – умоляюще сказала маман, в волнении теребя прихватку. – Алекс правильно предлагает, оставайтесь здесь, в нашей империи. Ну сдалась тебе эта Василиса! Вокруг множество женщин, которые были бы счастливы от одного твоего взора. Вот мне, например, Мелисса Майер нравится. Такая бойкая девушка!
– Маман, Мелисса не в моем вкусе. – Николай снова чувствовал себя гимназистом, застуканным за написанием лирического стихотворения «Незнакомке, увиденной на эскалаторе станции "Невский проспект"». Не очень-то приятно, когда твои личные чувства разбирают на семейном совете.
– Может, просто позвонишь ей? – развивала тему маман, не обращая внимания на недовольное лицо сына. – Сходите перекусить в «Омелу», закажешь пива, произведённого на её фамильном заводе – кажется, «Нихтс стопт»20 называется? – ей будет приятно. Я почти уверена, что она согласится с тобой пообедать.
– Пива я не пью и звонить ей не буду, – отрезал Николай Константинович. Будучи джентльменом, он не стал рассказывать собравшемуся за столом обществу, как не далее чем полгода назад он застал Мелиссу в собственной опочивальне – и ничто не могло остановить премьер-министра в её желании заняться с императором кое-чем позажигательнее простого обеда в «Омеле». Между прочим, именно любовь к Василисе спасла тогда Николая Константиновича от непоправимой ошибки, которая к тому же вполне могла вылиться в политический скандал имперского масштаба.
Он встал из-за стола. Посиделки пора было заканчивать. Солнце за окном звало в дорогу.
– Алексей, ты со мной? – решил он уточнить на всякий случай.
– Я ж ваш Санчо Панса, Николай Константиныч, – с грохотом отодвинулся от стола богатырь. – Поехали за вашей Дульсинеей. Возвращаемся к плану «А».
И «Фодиатор», слушаясь своего создателя и споря со стихиями, отправился в путь.