– Слишком удобно, как я погляжу, – недовольно пробурчала императрица.
Тем временем Ангел отдышался и встал с трона:
– Верноподданые-подданные-подданые мои! Мы переходим к самой саркастической – пардон, сакральной – части церемонии. Помазание на царство!
Двое молодых попов оперативно развернули красную бархатную дорожку от престола к алтарю, и тут же накрыли её золотой парчой. Ангел с важным видом направился к Царским вратам алтаря, где его уже поджидал Доброжир, умильно улыбаясь. Екатерина была вынуждена признать, что сейчас главный герой шоу совершенно не походил на изнеженного телеведущего. Эта роскошная мантия, корона, скипетр с державой, богатый и просторный Успенский собор – всё это производило впечатление даже на неё.
У Царских врат Ангелу пришлось скрепя сердце временно расстаться с императорскими регалиями – чтобы обеспечить доступ к своему тщедушному телу.
– А сейчас Его Святейшество смазывает меня – пардон, помазывает – специально изготовленным миром, – болтал Ангел, вполоборота повернувшись к камере. Патриарх тем временем прикасался к его лицу чем-то вроде кисточки для бритья, которую он окунал в старинный сосуд, известный как "августова крабица". – Миро для меня изготовили из лучшего испанского оливкового масла, добавили в него лепестков роз, белого вина, муската, фиалок, лимона и разных других ценных вещей. Запах просто потрясающий, милые мои, уж поверьте!
Патриарх, не отвлекаясь на трескотню своего подопечного, отстегнул клапан на мундире Ангела и нарисовал кисточкой крест на гладкой груди телеведущего. Потом кивнул своему помощнику, и тот бросился оттирать масло влажными салфетками для младенцев. После этого Головастикова завели внутрь алтаря, где напоили вином "Шато де ла Шерте" и накормили просфорами из итальянской муки – телеведущий, разумеется, не постеснялся озвучить стоимость исходных продуктов в эфире.
Причастие придало Ангелу сил – на трон он вернулся уверенным в себе победителем.
– Ещё и поздравлять его бросились, подлизы, – с неудовольствием прокомментировала Екатерина, глядя на очередь из знаменитостей, выстроившихся перед престолом. – Терпеть их всех не могу. Одни балы да рауты у них на уме. Всё время требуют, чтобы я им какие-нибудь танцы в Зимнем устроила. Пустышки.
– О да, какие негодяи, – мягко сыронизировал Генри, скрестив руки на груди, – хотят танцевать – может быть, даже под Бету; может быть, даже после пары глотков стаута…
– Тш-ш-ш, – шикнула на него Екатерина, чувствуя, как к щекам приливает кровь. – Дай послушать, что там этот фейковый правитель творит.