– Андрей Алексеевич…
– Просто Андрей!
– Андрей, не обижайтесь, пожалуйста, но я не очень хорошо себя чувствую… Может быть, в другой раз.
– Этот другой раз, не наступит ли он завтра? – не отступал физкультурник, и я здорово разозлился на него.
– Я вас приглашаю отметить праздник в компании с моей особой!
– Позвоните мне завтра, хорошо? Если не будет других планов, почему бы и нет?
– А я не знаю ваш номер, Ариночка!
– 927, – начала она.
– Секундочку! – Андрюха вытащил свой телефон, а я – свой.
– 927 322 45 54.
– Да вы ударница! – засмеялся он.
– Стараюсь!
– Ну, до завтра! – он протянул ей сумку и поклонился.
У меня от его церемоний аж скулы сводило – так я хотел, чтобы он поскорей испарился. Она поставила сумку на лавочку и глубоко вздохнула, я же, наоборот, затаил дыхание. Несколько минут она наслаждалась свежим воздухом, а потом, не оборачиваясь, сказала:
– Гриша, выходи!
Я обомлел.
– Выходи, я знаю, что ты там! Ну!
Я вышел из-за кустов сирени.
– Подойди поближе.
Я повиновался.
– Ты что тут делаешь? – спросила она.
Я не смотрел ей в лицо, но чувствовал, что она улыбается.
– Ничего, – пробормотал.
– Ничего – это пустое место, не так ли? Ты шёл за нами от самой школы, я всё видела! Зачем? Ты следишь за мной?
Самый подходящий момент для признания настал, но я не мог вымолвить ни слова. Язык к нёбу присох. Она немного помолчала и сказала:
– Давай присядем.
Мы сели на лавочку и оказались почти на одном уровне. Ведь мне, с моим ростом, приходилось смотреть на неё сверху вниз, а сейчас она была совсем рядом.
– Ну, скажи что-нибудь!
Я проклинал себя за трусость, но молчал как рыба. Меня всего трясло. Я смог только вытащить из-за пазухи открытку и отдать ей. Открытка была обычная, поздравительная, но наверху я написал: «Горячо любимой учительнице». А внизу подписался: «С любовью, Гриша Б.» Она взяла открытку, но, даже не открыв её, воскликнула:
– У тебя руки ледяные, ты насквозь промёрз, глупый мальчишка! Немедленно пойдём, я напою тебя чаем!
Да, её всегда отличало человеколюбие. Я отобрал у неё сумку – уж на это меня хватило – и пошёл за ней следом. Попасть в квартиру Арины – об это я даже не мечтал!
В прихожей я разделся, снял кроссовки, и она засмеялась:
– Где же я найду тапочки на твою лапищу!
У меня был сорок третий размер, у неё – не знаю, может, тридцать пятый, понятно, что её развеселило. Но Арина порылась в шкафу и вытащила оттуда разношенные шлёпки:
– Вот, моего отца. Примерь!
Я кое-как втиснул свои лапы, и она обрадовалась:
– Хорошо! Пойдём на кухню!
Проходя мимо зеркала, я взглянул на себя: красный нос, уши и даже глаза.