– Ой, когда это было!? В студенческие годы мы печёную картошку ели.
Вечером после того, как они возвратились, селяне уже ждали их, приготовив хороший ужин, после чего кто-то опять завёл разговор и один из музыкантов стал вести речь, как он выступал за границей.
– Вы были за границей?
– Был.
– А в Париже?
– Вот в нём и был.
– Расскажите, какой он Париж.
– Да какой! Грязный, вонючий и не приличный.
– Да Вы что такое говорите!? Это – столица Франции, столица моды!
– Ну и что? Грязный, вонючий город.
– Нет, вы скорее не там были!
– Парижане все чёрные или смуглые, там белых, как мы, практически и не увидите, – продолжал он доказывать сельчанке. – Две трети Парижа, это куда белым парижанам нельзя заходить, иначе можно не выбраться.
– То есть?
– Ну, просто прирежут, задушат, отравят или пристрелят, но это реже.
– Это Вы о Париже?
– О нём. … Только можно пройтись по улице, по главной туристической улице в районе Опера. Запахи сранья и мочи в Париже даже не перебиваются их парфюмом. Местные продавцы, где торгуют, там и справляют нужду в кусты или за уголом. Торгуют там одни мужики и Вам, например, предложат купить кирпич.
– Что?
– Кирпич предложат купить. … Например, подходит чёрный, повязывает Вам ниточку на плечо, окружат Вас человек пятнадцать чёрных и как за чугунный мост с Вас стрясут за эту ниточку. И это ни где-то, а в центре столицы моды… Мордобой увидеть в Париже это как сходить в кино. И поножовщину, и просто драку. Это европейская цивилизация. Бегут парижане из Парижа, бегут. И хорошо бегут. Продают дома и их там никто не покупает. Потому что жить в этой чёрной клоаке уже нельзя. Есть элитные районы, которые отделяются клеткой, сеткой. Так вот в пустующие дома в Париже заселяются арабы, негры, цыгане, … а это частная собственность. И выкурить оттуда их нельзя.
Когда у Силы почти уже была сформирована программа и расписаны партии между музыкантами, с разницей в пять часов, к нему поступили звонки на мобильный телефон от пожелавших принять участие. Сила не хотел никому отказывать, но нужно было с этим музыкантами познакомиться и узнать их уровень. И теперь нужно переделывать расписание партий, а может даже и темы мелодий. Поэтому он им сказал об этом: «Приезжайте, а тут посмотрим, как вы впишетесь в сформированную программу». Он уже после своего ответа решил, что они не приедут, и не продиктовал им условий прибытий. Но к его удивлению на следующий день, а точнее вечер, в десять и двенадцать ночи, один за другим прибыли практическим своим ходом эти позвонившие. Благо, что ещё стояли светлые вечера. Потом они рассказывали, как добирались от райцентра ночью: