Алла согласно кивнула.
– Хочется сесть. Я сегодня забегалась, – тихо сказала она.
– Лавочки холодные, – предостерегла Марина.
– Можно на землю.
– Ну, вы как хотите, а я постою, – некая живость появилась в голосе девушки.
И Алла улыбнулась.
– Сегодня твой товарищ звонил.
Марина вопросительно посмотрела на Аллу, и сразу заметила лукавство, появившееся в её карих глазах.
– Какой товарищ? – уточнила она, искренне не понимая, о ком идёт речь.
Алла снова улыбнулась, в сотый раз поразившись наивности подруги.
– Миша, наверное.
Марина слегка возмутилась.
– Ну его…он дурак, – резко и наигранно по-детски ответила она.
– Как ребёнок маленький. Надулась вся, обиделась. Звонил, спрашивал, что с тобой, почему ты с ним не хочешь разговаривать, пытал меня. Любит тебя человек, – подытожила собеседница.
– И чем я могу ему помочь? – Марина спокойно посмотрела на подругу, а та ничего не ответила.
***
Вихров наконец открыл дверь своей съёмной квартиры, и на него сразу же повеяло теплом домашнего помещения. Он снял кожаные ботинки и резким движением кинул на пол чёрное, промерзшее пальто, а затем пошёл в свою комнату. Он лёг на мягкий коричневый диван и закрыл глаза. Алексей не хотел спать, он не устал, но по воле какой-то неведомой силы он сделал именно так. Что-то раздражало. Тишина? Нет, тишину он любил. И тогда Вихров понял, что ему жутко не нравился стук, исходящий от висящих на стене старинных часов. Он посекундно прерывал тишину. Он отвлекал.
Однако Алексей продолжал лежать с закрытыми глазами, некоторое время ни о чём и ни о ком не думая. Сегодняшний встреча с Семёном Андреевичем и его семьей, весь сегодняшний день казались ему просто фарсом, сном, потеряли всякие черты реальности.
Неожиданно он открыл глаза, поднялся и сел на край дивана. Опять стало пусто и легко, и Вирхов облегчённо вздохнул. Он посмотрел в окно и поймал себя на мысли, что, казалось бы, некрасивый день на самом деле красивый. Мрачно и серо? Да. Но ведь была во всём этом какая-то торжественность, пафосность что ли, театральность.
Вихрову захотелось подойти поближе к окну, и он это сделал. Отодвинул мешавшие шторы и стал любоваться грустным вечерним городом. Он смотрел на прохожих и машинально придумывал каждому свою историю. Вон та женщина с девочкой, наверное, дочкой куда-то спешила. Скорее всего, домой. Женщина несла два больших пакета, а девочка, слишком маленькая, чтобы помогать маме, только мешала, крутилась вокруг неё и что-то говорила-говорила. Интересно, где в это время находился её отец, почему не нёс он эти тяжёлые сумки. А может, её мать, та женщина в недорогом пуховике, была разведена, может, и не выходила никогда замуж или муж в это время лежал дома на диване и смотрел телевизор.