– Это нормально, – Алексей не совсем понимал, зачем Катя говорит то, о чём он знал и без неё.
– Просто тогда, когда нас Серёжка познакомил, я даже не знала, если честно, что у него есть брат. Когда ты ушёл, он о тебе рассказывал. Ты тогда музыкантом хотел быть, зачем-то всё ходил учиться играть на гитаре седьмой год, хотя и так уже всё выучил и играл в совершенстве. По-крайнеё мере, так говорил Серёжа. Он всё возмущался, что ты от мира оторванный и не тем занимаешься.
Алексей, слушая это, улыбался:
– И ещё, что если я и буду музыкантом, то только нищим музыкантом. Я помню. Что за голову надо браться, деньги делать, всё учил меня жизни. Странно так. Почему он умер раньше меня, до сих пор не понимаю,– вполне серьёзно и одновременно спокойно сказал Вихров. И будто сам ответил на свой вопрос: – Судьба.
– Наверное, – Катя улыбнулась. – Почему ты один до сих пор? Это тоже судьба?– она пристально посмотрела на Алексея.
На миг ему показалось, что он разговаривает с десятиклассницей. И ему не нравилось, что взрослой беседы не получалось.
– Лучше поговорим о Денисе, – проигнорировав Катины вопросы сказал Алексей. Катя зло посмотрела на него, будто пыталась запретить развивать эту тему дальше. – Что у вас происходит?
Катя молчала. Алексей продолжал ждать ответа.
– Я не хочу разговаривать о Денисе.
Алексей усмехнулся.
– А я настаиваю, – продолжил он. – Это всё-таки мой племянник. Соня уже многое рассказала, но я хочу послушать его мать.
– Вот именно, что мать. Я не должна оправдываться ни перед тобой, ни перед кем бы то ни было ещё.
Теперь начинал злиться Алексей, параллельно с тем, как всё сильнее нервничала Екатерина Валерьевна.
– У тебя сын ночью непонятно где шатается, чуть из школы не вылетел, а ты оправдываться не хочешь. Дело не в «оправдываться». Никто ни в чём тебя не обвиняет и в позу вставать не надо. Просто, что ты делать собралась дальше? Будешь продолжать смотреть, как сын катиться по наклонной вниз?
– Для его возраста это нормально, – прервала Вихрова Екатерина Валерьевна. – Будто вы с братом другие были?
Алексей не знал, что ответить, он задумался, будто сказанные только что слова обожгли его. Он попытался вспомнить, каким он был, но это было не так-то легко сделать.
– По-моему, мы были другие, – всё-таки начал отвечать Вихров. – Пили, конечно, школу прогуливали порой, но…
«Может, и впрямь всё не так страшно?», – параллельно подумал Алексей, но не стал это озвучивать. Его всё равно что-то настораживало:
– Дело не в этом. Всё зависит от конкретного человека,– продолжил он. – Очень странным было бы, если бы твой покойный муж спился, он был слишком сильный, слишком волевой, он всегда мог себя остановить. Что касается меня, я слишком любил музыку, сильнее, чем пьяные посиделки. А вот Денис – это Денис. И где есть гарантии, что он справиться? Я же тебя поэтому и спрашиваю, что у вас твориться. Он, конечно, мне не сын, но и не чужой человек, племянник всё-таки.