Екатерина Валерьевна к тому моменту уже стояла у окна и всё то время, пока говорил Алексей, смотрела на улицу.
– Как много ты на себя берёшь, – она повернулась к Алексею лицом. – Приехал один раз за много лет. «Как мой племянник? что с ним? мне не всё равно, хочу помочь». Нагло так. Пришёл без приглашения. Встречайте, радуйтесь. Снизошёл. Племянник…–расплакавшись, Екатерина Валерьевна, вышла из комнаты, хлопнув дверью.
Алексей с недоумением посмотрел ей вслед. Какие люди неблагодарные существа. Приехал-снизошёл. А что живёт на его деньги, что вся эта квартира, вся мебель, всё здесь куплено на его деньги значения не имеет? А ведь он помогать не обязан. Что ему благотворительностью заниматься хочется? Некоторые собственным детям алименты не платят, а он фактически содержит семью старшего брата. И совсем неуместно в связи с этим так хлопать дверьми. Хотя он, наверно, знал, почему она так себя ведёт.
Алексей хотел уйти. Он вернулся на кухню, взял пакет с подарками и пошёл в Сонину комнату. Девочка смотрела мультики, сидя на ковре, но когда увидела дядю, сразу выключила телевизор.
– Можно войти?
Соня улыбнулась и радостно кивнула. Алексей подсел к Соне и вручил ей купленный сотовый телефон.
– Теперь я точно совсем взрослая,– протараторила она и обняла дядю. – А то покупают мне вечно всякие куклы, будто забывают, что я уже в школе учусь.
Алексей погладил девочку по волосам и поцеловал в лоб.
– Что же ты так взрослой хочешь быть? – спросил он.
– Как же?– не поняла Соня. – Чтобы слушали меня. А то меня совсем никто не слушает. Всё маленькой называют.
– Так это хорошо, – Алексей улыбнулся. – Это очень хорошо.
– Что в этом хорошего? – опять удивилась Соня.
– Потом поймёшь. Но, если честно, я тебе завидую, – тихо сказал Вихров. – Но если ты хочешь быть взрослой вот тебе поручения. Вот это отдашь маме, – Алексей протянул Соне запечатанный конверт.– А это для брата, – и он отдал девочке пакет.
– А почему я должна это отдать. Вы же сами хотели всё подарить, когда придёт Денис. Вы что не останетесь? – тревожно спросила племянница.
Алексей кивнул.
– У меня дела, мне тут позвонили, – начал врать он.
– Не обманывайте, вы просто с мамой поругались. Я слышала, как она хлопнула дверью. И пусть. Не обращайте на неё внимания. Не уходите, дядя Лёш. Я так хотела, чтобы вы к нам пришли, я даже у Деда Мороза это просила. И вот вы пришли. Подождите Дениса. А мама… она успокоиться.
На какой-то миг ему показалось, что сейчас племянница расплачется. Может быть, она и впрямь была так рада его приходу? В конце концов, дети не умеют врать, по-крайней мере, не все умеют. Враньё – это скорее прерогатива взрослых, вернее, человеческого сознания, изуродованного общественными нормами приличия. «У неё нет папы», – такая мысль промелькнула в его голове, и эта мысль была похожа на робкий укор совести. Она даже не помнит его, она была слишком маленькой, когда он умер. И сейчас она смотрела на него так, как, наверное, смотрит ребёнок на своего отца, который развёлся с женой и приходит в гости только по праздникам. Скорее всего, нужно было остаться, хотя страх не сдержаться и высказать Кате мнение о ней и о её поведение слегка смущал его. Правда, никто не запрещал врать, а потому можно было притвориться, что он совсем не разозлился, совсем не обиделся, ведь он не маленький ребёнок, чтобы показывать свои настоящие эмоции окружающим. И Алексей покорно кивнул, демонстрируя своим жестом Соне, что он не уйдёт. А та улыбнулась, искренне улыбнулась, как может только улыбаться добившийся своего маленький человечек.