– А ты?
– А я сказал, что речь идёт не о том, что у них было много общего, а об убийстве.
– А он?
– А он говорит, что слышать ничего не желает.
От магазина они почему-то повернули в другую сторону, не к тётиному дому, а к краю деревни.
– Зины нет, – начала доклад Маруся. – Она уехала к сыну и попросила подежурить Саню.
– У которого «Лада Гранта», и ему Валерик шины пропорол, – перебил её Гриша.
– Саня сказал, что вчерашний мужик в камуфляже из Ново-Егорьевского лесничества. Сюда приезжает нечасто и с Валериком, кажется, был незнаком. Или почти незнаком. Кстати, про шины Саня рассказывать полиции не хочет, говорит, что его сразу на нары определят. Разбираться, мол, никто не станет: мол, Валерик шины ему попортил, а Саня его за это убил, и все дела.
– Это как раз подход питекантропов, – заявил Гриша и улыбнулся. – Не человеков.
– Гриш, мне от твоей сегодняшней философии тошно.
– Самому тошно, а что делать?
– Жену Валеры зовут, видимо, Оксана или Ксения. Саня назвал её – Ксаня. Телефон её есть у Натальи, они соседи. Я сказала, что, наверное, жене нужно позвонить.
– Да ей, скорее всего, уже позвонили.
– Я же должна была что-то сказать! – Тут Маруся остановилась и уставилась на ворота. – Гриш, зачем мы сюда пришли?!
– Мы ведём расследование, – быстро ответил он. – Я Шерлок, а ты Джон.
– Наоборот, – поправила Маруся. – Ты что, хочешь залезть в этот дом?!
– Если ты будешь вопить, весь план сорвётся. У тебя есть с собой стамеска, револьвер, газовый фонарь и две маски из чёрного шёлка?
Он сбросил на землю рюкзак и осторожно потянул на себя калитку. Оглянулся и подмигнул Марусе – ну просто невозможный тип!..
– Гриш, – зашептала она, – здесь человека убили, в этом самом доме! Его наверняка охраняют!
– Кто его охраняет? – в ответ зашептал Гриша. – Его может охранять только наш участковый Илья Семёныч. А он у твоей тёти угостился наливкой.
– И что?!
Гриша пошире открыл калитку, оглядел двор и снизу вверх кивнул Марусе. Она подлезла ему под руку и тоже заглянула.
Двор был пыльный и тесный, трава вся жёлтая, с уцелевшими островками зелёной. Должно быть, на островки попадала вода, когда поливали грядки. Чахлые яблони почти не давали тени, и плотно в ряд теснились сараи и сараюшки, сколоченные из разномастных досок. Под стеной дома пристроена широкая, доски в четыре, лавка, некогда покрашенная в зелёный цвет. Краска давно облупилась и кое-где совсем облезла, а кое-где скатывалась в длинные струпья.
На лавке на боку, прикрыв лицо носовым платком, чтобы не лезли мухи, мирно спал участковый Илья Семёныч. Фуражка лежала рядом.