Я долго разглядывал каждый уголок своей комнаты, думая, что я найду какой-то тайник, но я ошибался. День уже подходил к концу, поглядев в окно, я понял, что уже довольно поздно. Вся мебель была уже занесена в квартиру, и она уже не казалась такой страшной от пустоты, как на первый взгляд, войдя в нее впервые.
Когда наступила глубокая ночь, я долго не мог уснуть, все думая о своем будущем и о потере друзей. Я понимал, что сейчас не самое время начать плакать в подушку, прижав коленки к груди и вспоминать хорошие воспоминания в красочных картинах, являвшихся на явь, но мое подсознание будто-бы меня не слушало и распоряжалось со мной так, будто бы я являлся уже брошенной и наигравшейся игрушкой. Утро не заставило себя ждать очень долго, я проснулся с мокрой подушкой, на капельку забыв о чем я таком думал ночью, но мои мысли решили не оставлять меня в покое, вселив в меня ночную тоску. Это утро ничем не отличалось от утра моего бывшего города, но даже сидя за завтраком с семьёй, я еле сдерживал себя от уже накопившихся слёз.
Не выдержав, я буквально в последнюю минуту встал из-за стола и направился в ванную комнату, полностью заперевшись от своей семьи, не понявших, что же произошло со мной в этот краткий период времени, сидя за столом в кругу близких родственников. Едва умывшись от маленьких слезинок, уже спускавшихся на лице, я ничего не объяснив, рванул в свою комнату и начал одеваться на улицу. Мои мысли были покрыты тьмой и безнадежностью. Единственным выходом из всей ситуации я принялся считать давно полюбившуюся мне улицу, тогда я считал, что только она сможет утихомирить всю мою душу от накопившегося хлама мыслей. Все свое время вплоть до позднего вечера я провел в одиночестве и раздумье. Вернувшись домой и встретив маму у порога, я не стал ей ничего объяснять, ибо понимал, что взрослые не способны понимать детей, даже если этот взрослый окажется твоим самым близким человеком.
Наступившая ночь прошла точно также, ничем не отличавшейся от предыдущей, если не считать ночные слезы, которые я с трудом, поборов себя, смог сдержать. И снова утро: завтрак с семьей, овсяная каша, одиночество и замкнутость. С того дня прошел буквально месяц, друзей я не видел, особо ни с кем не общался, кроме как с родителями и младшей сестрой. Мой мир стал совершенно другим. Я стал ценить самые малейшие вещи, показавшиеся для другого человека какой-то ерундой на время. Все мои 3 месяца прошли только в кругу семьи, я перестал переживать ночами по поводу переезда и доводить себя до слез, ведь где-то там, в какой-то частичке подсознания, уже заложившийся с детства, я вдруг начал осознавать, что этим самым я делаю себя замкнутым ребенком, неверующим в будущее.