Я встал, подошел к неподающему признаков жизни телу, и несколько раз похлопал по щекам. Не особенно церемонясь.
- Я же вижу, что ты очнулся. Давай, открывай глаза и колись. И без глупостей, со мной это не пройдет.
Наконец мы сидели напротив и осматривали друг друга. Поймав его взгляд на своем голом теле, я понял его по своему и объяснил:
- Не бойся, это твои ребятишки меня искупали в порту, а я люблю, чтобы было тепло и сухо.
Я зловеще ухмыльнулся и вдруг рявкнул:
- Имя, фамилие, должность, цель прибытия!
Мужик ухмыльнулся в свою очередь и разжал, наконец, зубы:
- Рашид, - сказал он. - Зови меня Рашидом.
Ухмылка его мне не понравилась, Рашид этот, был мужик крепкий, беспощадный, но и сам, чувствовалось, пощады просить был не намерен. А банда, выходит, с югов, судя по преобладанию кавказских имен.
- Не хочешь отвечать, - спокойно сказал я, - твое дело. Только знай, мне информация нужна, и я её добуду. Мы будем сидеть тут с тобой до тех пор, пока я не узнаю, где похищенный вами Аркадий Куницын, и по-чьему приказу вы сюда прибыли, и кто вами командует - все в общем.
- Да пошел ты, - презрительно сказал мужик и плюнул в мою сторону. Не попал, однако.
Я молча смотрел на него. Был этот Рашид худой, широкий, жилистый и длиннорукий. Сидел сейчас передо мной, гнул коротко стриженную черную голову, глядел исподлобья запавшими блестящими глазами и ничего не боялся. Я вздохнул и стал рассказывать, что его ожидает в ближайшие часы, если сейчас не расколется. Тот молча выслушал и зло скривившись в усмешке, сквозь зубы спокойно спросил, ударяя на "во":
- Вы шо говорите?
Еще раз вздохнув, я поднялся и пошел на кухню ставить на огонь ножи, вилки и другой подручный инструмент, который мог пригодиться.
Вернувшись, я снял с Рашида ботинки и, изредка вопросительно поглядывая пленнику в лицо, принялся с помощью шила извлекать из-под ногтей информацию.
Ногти, кстати, были чистыми.
По ходу дела я включил телевизор - там как раз передавали ночной концерт очередных бесов и бесих, употребляя лексику одного известного доперестроечного классика, потом удачно сумевшего продаться новым, сначала ненавистным властям. В общем, включив песенки на полную мощь, так что через некоторое время, когда крики все же срывались сквозь крепко сжатые зубы кавказского милиционера (постепенно я все узнавал), вопли здесь и вопли с телевизора чудным образом перемешивались, так что уже трудно было понять, где крики боли, а где - сексуально-эстрадного пароксизма.
Итог: группа земляков из селения Челуши, что в горной части Ичкерии, возглавляемая бывшим капитаном милиции Рашидом (фамилию не назвал, а я и не спрашивал) прибыла две недели назад в этот город для проведения зачистки неких объектов. Так это все называлось. Под объектами понимали граждан, подлежащих ликвидации. Зачем? Это исполнителей не интересовало. Им приказали в руководстве их клана, их дело маленькое, никто в обиде все равно не остался бы. Рашид, конечно, догадывался, зачем все это делалось, и догадки свои рассказал. Картина вырисовывалась простая: кому-то где-то понадобилось подмять под себя финансовую и имущественную инфрастркутуру города, стать очередным владельцем. И для этого использовались кавказские профессионалы. Становился теперь понятным потайной смысл всех тех убийств местных предпринимателей, что прокатились по городу за эти две недели: умершие были совладельцами семьи Самсоновых. Теперь, после сегодняшнего убийства самих Самсоновых все, что им принадлежало переходит Аркадию, ибо он тоже совладелец и родственник. Надо будет уточнить, начали ли подкапываться под семейку Коневых, других?.. Конечно, все просто. Хотя вопросы, разумеется, были.