Наконец, мама подняла голову. Увидела Настенькину попу. Пошла к лавке. Отругала Славу: парню шестой год, а не может высечь сестренку! Взяла братикову розгу. Отломила толстый конец. Погладила шершавой рукой безобразно высеченную попку. Настенька перестала плакать и что-то залепетала. Но мама не слушала. Левой рукой прижала к лавке Настенькину спинку. Вжик. Багрово-красная полоса прорезала попку. Вжик – вторая багровая полоса пересекла верхнюю, самую нежную часть ножек. От настенькиного визга братья заткнули уши. Надо проситься – внушает мама Настеньке. Еще вжик. Всё.
Мама спустила Настеньку на пол и отдала Олегу. Одевать.
Теперь очередь горе-помощника. Славе ничего говорить не надо – не сделал как надо, скорей подставляй попу. Слава бежит к кадушке и приносит розгу для себя, потолще. Подает ее маме. Целует мамину руку. Быстро задирает рубашку и ложится на лавку. Для порядка плачет и просит прощения: знает, что порки не избежать, но "вжиков" может быть меньше.
Долго возиться с детьми у мамы времени нет: вжик, вжик, вжик… Поверх позавчерашних, оставшихся от порки за расплесканную воду, синих полосок попа братика украсилась свежими, бордово-красными. Всё. Вставай, помощник. Слава всхлипывает, шмыгает носом, говорит маме спасибо и снова целует руку. Но теперь он целует еще и розгу. Опять ему спать на животе. Хотя на спине всем троим поспать удается редко. Только самый младший, еще не умеющий ходить брат спит в своей люльке на спине.
После еды братья снова идут на двор. Отец все еще занят своим обычным делом – режет из липы посуду: миски, чашки, ложки. Он что-то напевает. Братик убежал на улицу, а Олег зачарованно смотрит на работу отца. Вот бы самому! Но Олег знает, что бывает, если взять отцовские инструменты без спроса. Куда хуже, чем мамино вжик-вжик, неделю не сядешь…
Прошло двенадцать лет. Солнечный день в конце мая. Излучина сверкающей реки, луг, за лугом лес. В молодой траве желтые одуванчики. Пчелы жужжат, птицы поют. Красота, теплота…
Олег сидит, поджав ноги, и режет игрушку – петуха для младших братьев, теперь их у него пятеро, было больше, но трое умерли. Петух получается как настоящий.
У Олега сладко сосет под ложечкой, он вспоминает вчерашнюю ночь.
Молодежь затеяла игры: полночи бегали голыми, водили хороводы, танцевали, пели, хлестались ветками и крапивой. Весело было! Сосед Сева, на год моложе Олега, сначала отхлестал крапивой сестру Настеньку, а потом стал примеряться к Лане. Пока Сева ее хлестал, выросшая Настенька была очень довольной, хохотала, сама сорвала березовую ветку и хлопала ею Севу по животу и коленям. Потом, когда Сева занялся Ланой, погрустнела. Но Олег быстро отогнал Севу от Ланы, ему самому хотелось обжечь Лане попу крапивой.