Тут послышался громкий хохот, и в холл вбежали два раскрасневшихся подростка лет двенадцати. Они сразу подошли к даме, забрали ее чемоданы и проводили в номер, пока управляющий, по кличке Сушёная Вобла, их отчитывал.
Дама расположилась в номере, а мальчишки, спустившись на ресепшен, выслушали нравоучения.
Управляющий был семидесятилетний низенький дядька с раздутым животом и тощими ногами. Поговаривали, что он уже на протяжении многих лет вечерами воровал спиртное из погреба, отчего у него заболела печень, и раздулся живот. Его фигура напоминала воблу – высушенную и обезвоженную, но с раздутым животом. Его и называли Сушёной Воблой, напрочь позабыв настоящее имя.
Гостиница досталась ему от отца, здесь он и жил, как и другие работники – вся его родня, что на протяжении двух веков держали её. На заре своего существования гостиница процветала. Знаменитости и важные персоны здесь были частыми гостями. Но уже больше полувека сюда редко кто захаживал. Даже соседи в округе разъехались. И осталась гостиница стоять одна на полупустой улице забытого городка, превратившись в мрачную башню с гулкими коридорами и холодными комнатами. Что-то произошло лет шестьдесят назад, и об этом знал пьяница-управляющий. Но разве у него допросишься ответа.
Родни у Сушёной Воблы было так много, что каждый месяц-полтора персонал менялся. Кузены и кузины уже привыкли проводить «каникулы» в старой башне-отеле, помогали, чем могли Сушёной Вобле, дабы совсем не спился в одиночестве. Своей семьи и детей у него не было.
Стефан и Эдвард – двоюродные братья, впервые гостили у ворчливого дядюшки и понятия не имели, что здесь стряслось полвека назад, да и особо не интересовались. Гостиница была такой огромной, что они, в первые дни, то и дело хулиганили, прятались по комнатам, пугали горничных, даже побывали на чердаке, притащив оттуда горы паутины и какой-то напудренный парик, дурно пахнущий нафталином. Они нацепили его на голову спящего дядьки, а тот, проснувшись утром с похмелья, даже не почувствовал что-то лишнее на голове. А когда обнаружил, пожалел, что двенадцатилетние юнцы только-только заселились – ещё почти месяц их терпеть!
Дабы усмирить их пыл, Сушёная Вобла назначил мальчишек носильщиками. Гостей все равно мало, так что сорванцы не перетрудятся…
– Заметил, какие странные волосы у этой плюшки? – спросил Стефан.
– Какой? – не понял Эдвард.
– У тётки, чьи чемоданы мы только что затащили в номер.
– А-а-а… наполовину белые?
– Ага, а на другую – розовые!
– А меня больше испугала эта огромная штука на груди, похожая на гигантского шершня! – не скрывая омерзения, поделился Эдвард.