Но вот вновь подул ветер, весело заиграла музыка, и снежная дама рассыпалась снежинками и разлетелась по всей сцене.
Откуда не возьмись, появился Кукловод и закружил Лялю в танце. Он прижал девочку к груди, и она чуть не задохнулась в белых кружевах его сорочки. А он все кружил, да кружил любимую куклу. Девочка задергалась у него на руках. Кукабарон, удивился непривычному поведению любимицы, и резко остановился. Лялю вырвало прямо на белоснежную сорочку.
Он с отвращением бросил ее в сугроб.
– Плохая кукла! Плохая кукла! – вопил он.
Ляля лежала на полу и от испуга даже не почувствовала, как сильно болит спина: с такой силой Кукабарон швырнул ее.
– Ты опять превратилась в гадкую девчонку! Мне противно тебя трогать! Кукол не тошнит! Куклы не дёргаются, пока с ними танцуют! Они мёртвые!
Кукабарон подбежал к онемевшей Ляле и одной рукой разорвал на ней платье, оставив лишь белье.
Он поднял ее за ногу и спустился вниз.
Подойдя к первым рядам, одной рукой схватил первую попавшуюся серую девочку и швырнул на пол. Впервые Ляля закричала, что есть силы: по девочке ползали черви и копошились тараканы!
На ее место Кукабарон усадил Лялю.
Привязав ее руки розовой атласной лентой к подлокотникам, дядя поднялся на зимнюю сцену и, встав на середину, вальяжно поклонился.
– Дорогие друзья! У нас случилось несчастье! – Он горько заплакал. – Наша главная актриса… умерла!
Ляля не сразу поняла, кого имел в виду Кукабарон. Она старалась не смотреть на останки серой девочки, лежавшие на полу, да и по сторонам особо не поглядывала. Благо наступила зима – словно сурок она в полудрёме еле-еле сидела и видела лишь сцену и плачущего Кукабарона.
Музыка теперь звучала очень медленно, протяжно, сонно. На сцене появился камин, а искусственное пламя плясало в такт мелодии – неторопливо и спокойно.
Вот Кукабарон спустился вниз и наугад схватил даму-манекена. С ней он закружился по сцене. Малышка потеряла счёт времени – может час, может, два, а возможно неделю, он танцевал с куклой. Но вот он остановился, схватил за шею манекен и оторвал ему голову. Тело он выбросил зрителям, а голову закинул на низкую кованую люстру. Она повисла на кудрявых локонах и напоминала странную жутковатую лампочку.
Кукабарон вновь разрыдался. Ляля наблюдала за ним сонным взглядом. Все вокруг побелело: наверное, это лежал снег. Кукловод уселся напротив камина и плакал как дитя, умоляя, чтобы его любимая кукла вернулась, и он вновь заплетет ей косы и оденет в новое платье.
Засыпая, Ляля обрадовалась, что сидела в компании серых девочек.