Слава КВКИУ! (Вовк) - страница 149

Потом мы старались представить, чтобы могло произойти, если бы не случайная встреча в том вагоне с Рэмом Петровичем? Когда я думаю об этом, я ощущаю свою абсолютную беспомощность перед устрашающей неизвестностью. Боже мой, ты, конечно же, в тот автобус втиснуться не смогла бы. Значит, осталась? Но где?

Дальше моё воображение всегда приводило меня в такой ужас, что я от безысходности впадал в транс. Ты была совершенно беззащитна в обстоятельствах, в которых и я не мог тебя защитить. Я даже ничего не знал! Если бы с тобой что-то тогда случилось, то я не только не простил бы себе этой беспечности, но и жить дальше с такой виной не смог бы. Это точно!

Боже мой, спасибо нашему ангелу, прекрасному человеку и отличному преподавателю Рэму Петровичу Большунову!

55

Ну, вот! Мою память, кажется, понесло! Вспомнился ещё один преподаватель. В общем-то, не хотелось вспоминать его, вспоминать былые неприятности, но придётся, коль уж та история сама собой теперь всплыла!

С тем преподавателем у меня случился конфликт. Правда, не я стал его инициатором. Я лишь действовал в ответ.

При первой встрече тот преподаватель представился подполковником Абдразяковым. В нашем взводе он вёл практические занятия по системам управления штатных ракет и казался (на наш взгляд, разумеется) человеком технически грамотным, знающим свою дисциплину и материальную часть ракет назубок. Кроме того, его отличала неизменная уравновешенность и, нам это особенно бросалось в глаза, то ли демонстративная самоуверенность, то ли самодовольная бравада. Но и эти качества превращались у него в достоинство. Выходило так, словно он привык из любых ситуаций выходить победителем. Возможно, так оно и получалось, хотя нам нашёптывали, будто он – кум королю. Зять высокого партийного начальника. Не знаю, не уточнял.

В общем, Абдразяков как преподаватель нам нравился. Объяснял он всё досконально, подробно, последовательно, не мельтешил, следил за тем, чтобы мы успевали записывать. То есть, всё, как и следовало, но часто, правда, вполне уместно и достойно, он иронизировал или шутил, чем, впрочем, ещё сильнее располагал к себе.

Да и его учебная дисциплина сама по себе была для нас весьма интересной. Это, конечно, не его заслуга, но всё-таки объясняло, почему на занятия Абдразякова мы ходили с удовольствием.

Надо сказать, на той кафедре перед нами действительно раскрывались удивительные технические решения приборов, отвечающих за ориентацию ракеты в полёте, за ее устойчивость, стабилизацию центра масс, за программный разворот. Многое нас удивляло и восхищало. Оно и понятно! Множество миниатюрных гироскопов, измерители ускорений и углов, электронные реле времени, бортовые компьютеры, коммутаторы, посеребрённые и позолоченные контакты, чтобы не окислялись со временем… Это же так интересно! Самое современное! Самое передовое! И всё следовало досконально изучить. Но ведь и обстановка нас к тому подталкивала…