С чего начинать, мне было известно. Абдразяков слушал меня с добродушным видом. Но очень скоро я поплыл, сбился, ушёл в сторону и запутался настолько, что вообще замолчал. С тактической точки зрения это было недопустимо. Следовало нести любую околесицу, только не молчать. Это курсантская азбука, подчас помогавшая сдавать всё и вся без достаточных знаний.
Однако молчать мне долго не пришлось.
– Вы же до сих пор докладывали всё правильно! – подвёл зачем-то промежуточные итоги Абдразяков, явно мне подыгрывая. – Вот и указку уже направили на реле Р-72… Почему же не продолжаете? Я же вижу, знаете, что это реле замыкает свои контакты 21-41 и тем самым подает напряжение… – стал он тянуть меня со всей очевидностью.
И я вспомнил! Да! Дальше мне всё было известно. Я обрёл привычную для себя уверенность и стал вполне толково отвечать. И всё же переоценил себя. Снова запутался в каких-то контактах, ушёл в сторону от требуемой последовательности включения реле, и опять замолк. До завершения ответа было далеко, но я выдохся и не знал, как продолжить. Моя схема, как выражаются ракетчики, опять зависла!
– Ну, что же вы? – заинтересованно глядя на меня, удивился мой мучитель. – Вам же осталось показать только цепь подачи напряжения на реле Р-117! А дальше и рассказывать нечего! Дальше итак всё известно! Верно? – спросил он меня, будто это я нащупал истину, а не он.
– Так точно, товарищ подполковник! – подавленно промямлил я.
– Вот и хорошо! Рад, что схему вы прекрасно освоили! Вполне можете собой гордиться! – сказал он мне, похоже, издеваясь. – А поскольку и по программному механизму, и по индикатору ускорений претензий к вашему ответу у меня нет, то вопрос решается однозначно – ставлю вам зачёт! Возьмите вашу зачётку и позовите очередного курсанта!
Я вышел из аудитории вспотевшим. Мне не верилось, что мои унижения закончились, но это подтвердилось вытянувшимися лицами моих товарищей. На них легко читался единственный вопрос:
– Сдал?! И он тебя так просто пропустил? Чудеса! А мы-то рассчитывали увидеть кровавую расправу! Силён мужик, однако ж!
Я так и не понял, на чей же счет пришлась тогда последняя реплика моих товарищей. Но подразумеваю, что всё же, не на мой! Ведь это подполковник Абдразяков мстить мне не стал. И когда я впоследствии освободился от известного всем синдрома студента, считающего, будто что-то знать следует только до сдачи экзамена, то догадался, что он и не собирался мстить, и уж меня своим врагом точно не рассматривал.
Просто однажды он поступил со мной не слишком благоразумно, потому сделал для себя наперед выводы. Всю вину за тот инцидент он возложил, конечно, на себя. Вот и всё! А меня, по большому счёту, он даже зауважал. Я, по крайней мере, на его месте так бы и поступил. Всё-таки проявил мальчишка характер, не сломался! Это я не бахвалюсь – это заслуженный взгляд и оценка со стороны. Для меня же теперь это настолько далёкая история, что я даже не уверен, а со мной ли она произошла!