Потому организм, по привычке считая, будто я всё ещё пребываю в жарком климате, слишком малую часть энергии от потребляемой мною пищи превращал в тепло. В пустыне этого хватило бы с лихвой, но только не в Казани! Только не лютой зимой.
И моя кровь, недостаточно подогретая для местного холода, обделяла теплом леденеющие ноги, руки, уши, нос и открытую кожу. Эта кровь, как главный переносчик тепла в организме, возвращалась к сердцу более охлаждённой, нежели допускалось здоровым телом. Потому и внутренние органы не добирали тепла. И, значит, все химические и биологические реакции, определяющие моё существование, значительно тормозились. И, как следствие, ещё меньше вырабатывалось тепла. И температура тела снижалась ещё больше. И так далее, вплоть до нуля!
Ну, не напрасно же температуру тела считают критерием здоровья! Не зря же придумали для ее замера градусники, которые нам, чуть что, суют подмышку! Измерили температуру тела – и сразу всё понятно! Болен человек! А если температура совсем низкая, тогда что? На это врачи не реагировали. А сегодня как?
И ещё. У остывающей крови быстро и весьма существенно возрастает вязкость. В итоге, сердцу становится не по силам продавливать ее, густую, особенно, в тончайшие капилляры пальцев рук и ног, ушей, носа, глаз, мозга. Оставшись без крови, они в первую очередь лишаются тепла, кислорода и питания, без чего существовать не могут. Потому на холоде клетки замёрзших органов задыхаются, холодеют и отмирают. Это заметно даже внешне. Без крови они белеют.
Вывод-то прост, но кому он был интересен: «Замерзающий человек вовсе не капризничает, проявляя якобы своё неумение терпеть зимние неприятности. Замерзание – это ничуть не неприятность! Это – самая настоящая медленная гибель. Уговорами или приказами околевающего бедолагу спасти невозможно! Его можно лишь отогреть!»
14
А я всегда терпел систематическое переохлаждение и только терпел, зарабатывая себе всякие циститы и не только. Иного выхода у меня и не было. Я терпел и приспосабливался, как только мог, не видя иных вариантов. И ведь правильно делал, поскольку в то ужасное для меня время мой организм ускоренно привыкал к новым условиям. И постепенно я, действуя со своим организмом заодно, достиг кое-каких успехов.
Действуя по собственной методике, я старался при любом морозе как можно дольше обходиться без перчаток. И руки действительно привыкали к холоду. Так или иначе, но во вторую зиму я страдал от морозов значительно меньше, чем в первую.
15
Но продолжу о моём лыжном дебюте. Во время первого и столь памятного лыжного кросса я промёрз настолько, что стал прозрачным! Если бы мои мозги, несмотря на переохлаждение, ещё могли соображать, то они пришли бы к одному – наступал мой конец!