С остервенением потёрла лицо, горько выдохнув в прижатые к губам ладони. Напряжение росло, скручивая нервы в тугую спираль. Мелкая дрожь продолжала гулять по телу, окончательно прячась в кончиках пальцах, которыми я пощипывала обветренные губы. Как же мне хотелось, чтобы в моей жизни наконец наступило светлое будущее… Вот только это светлое шло по краю траурной ленты. Я прекрасно понимала, что собственное спокойствие может прийти либо с маминым выздоровлением, либо с маминой…
Нет. О смерти думать и вовсе было грех. Я из последних сил запрещала подобное допущение, но здравый смысл то и дело подкидывал реальную картинку. Заражая меня изнутри панической тревогой.
— Чёрт! — зло выплюнула в никуда. — Чёрт! Чёрт!
Глотала ругательства вместе со слезами, не задумываясь, что меня могут услышать или осудить. Настроение — разнести по кирпичикам чёртову клинику, в стенах которой никак не могли помочь маме. Хотелось крушить всё вокруг, царапать ногтями стены, грызть землю, но не сдаваться.
Вдохнуть последнее, отдать оставшееся, но спасти.
— Тише, Лика! — успокаивающий голос прорвался в мои стенания. — Ш-ш-ш, — ладони грузно опустились на мои плечи, огладили их с нежностью и трепетом, а после плавно развернули. — Вам нужно успокоиться. Пойдёмте ко мне в кабинет.
Я не смела сопротивляться, покорно пойдя вслед за Тихим. Не разбирая пути из-за пелены слёз, я полностью доверилась мужчине, который направлял меня с особой заботой. Вёл, то и дело, успокаивающе гладя плечи. Что-то тихо шепча в надежде успокоить истерику.
— Лика, — вновь сквозь пелену прорвался голос, вкрадчивый, глубокий, вселяющий лёгкое успокоение. — Вот, выпейте.
Стакан, появившийся у самого моего лица, так и просился утолить мою жажду. Но какое-то необъяснимое опасение не позволяло мне протянуть к нему руку. Застыв на месте, продолжала смотреть невидящим взглядом, пока мужчина старательно хлопотал возле меня.
— Это всего лишь настойка пустырника, — спокойно уточнил Андрей Юрьевич и вложил в мои пальцы стакан.
Прохладное стекло освежило ладонь, горький вкус настойки защипал на языке и не принёс обещанного успокоения. Не заглушил ни боли, ни страха, ни полного разочарования.
— Спасибо, — стёрла с губ терпкие капли. — Что ещё мы можем сделать? — вперила вопрошающий взгляд в спокойное лицо Тихого, который успел опуститься и присесть на корточки возле моих ног. — Всё осложнилось до такой степени, что наверное, только чудо нам поможет.
— Чудеса встречаются там, где в них верят.
Андрей Юрьевич положил тёплые ладони на мои икры и повёл ими вверх по ногам. Легонько массируя затёкшие мышцы и снимая с них накопившееся напряжение. Я не моргая, смотрела прямо в глаза мужчины, пытаясь разглядеть в них намерения, с которыми меня трогали. Но выражение лица оставалось непроницаемым, а в расширенных зрачках отражалось лишь моё недоумение.