— Кое-что уже купил… — в глазах хитринка. Кажется, догадываюсь.
Поднимаемся на второй этаж — здесь три спальни и просторный холл. Заходим в одну из комнат…
— Ого! — это все, что могу сказать, глядя на предмет мебели размером с две обычных двуспальных кровати.
— Нравится? — он подходит сзади, обвивая руками мою талию.
— Да! Откуда такое чудо? — теперь весь интерьер закрутится вокруг гигантского ложа.
— Заказал, еще до того, как отец о доме сказал, будто чувствовал… И хватит болтать… Хочу свою жену…
Резко разворачивает, впиваясь в губы, чтобы больше ничего не спрашивала. И наше волшебство продолжается.
То самое чувство…
* * *
Матвей
— Когда первое УЗИ? — спрашиваю Настю, которая увлеченно изучает журналы, нет, не о беременности, о дизайне, она с головой ударилась в ремонт и руководит всем сама: носится по магазинам, подбирая материалы, мебель, шторы и другие нужные мелочи. Торопится заехать и жить на свежем воздухе. Мне нравится наблюдать за ней и то, какими глазами потом описывает очередную гениальную идею.
Я так люблю ее, а уже заметный крохотный животик — просто обожаю, зацеловываю и говорю с малышом, умиляя мамочку до слез. Настя стала еще желаннее и красивее. Она почему-то считает, будто быстро растет и для десяти недель — живот большой. Ничего в этом не понимаю, лично мне нравится. Главное — беременность протекает нормально.
— Что ты сказал? — поднимает голову.
— Когда УЗИ? — повторяю.
— Послезавтра. Хочешь со мной пойти?
— Конечно, хочу!
Мы ждали этого дня. Пусть на экране, да увидеть будущего ребенка, услышать сердцебиение, узнать о развитии, в целом.
Как большинству мужчин, мне свойственна выдержка и эмоциональный контроль, но когда по кабинету разнеслись ритмичные звуки, «глаза вспотели» от нахлынувших ощущений… А еще… Выяснилось, что у нас будет двойня, теперь не удивительно, почему Конфетка так спешно округляется. Это двойная радость!
И не только для нас: мои родители, которые сами находятся в новом периоде отношений, как с ума сошли с Настиной беременностью. Приезжают каждые выходные, заваливая разной полезной едой, и трясутся над каждым ее шагом, следят, чтобы не перетрудилась…
Но я-то знаю, что случается, когда оказываемся наедине: какой ненасытной и жаждущей она может быть. Все время говорит: пока хочет так сильно — значит, на пользу, и мы не остановимся. Лучшая награда — видеть эту чувственность, виновником которой называет меня.
…Моя вкусная, нежная, любимая… Так сладко стонет, прерывисто дыша… Кусает губы, пока ласкаю все ее тело… Извивается змеей… Потом подталкивает лечь, нетерпеливо садится сверху и сама задает ритм. Запрокинув голову назад, трогает свою грудь, пощипывая соски — тащусь от этого вида…