— Бля… Если с ней хоть что-то случится… — прошипел сквозь зубы.
Отчего-то уверен, что намеренно провоцирует, и с Настей все относительно в порядке, где-нибудь держат — возможно, тоже связали, рассчитывая выжать с меня денег.
— И что сделаешь? — усмехается. — Не в том положении.
— Кто главный?! — мой зверь опять загнан в угол.
— Закончит развлекаться с твоей красоткой и придет, — откровенно издевается надо мной.
От него несет нескрываемой фальшью — в таких вещах научился разбираться. Успокаиваюсь этим: никто не трогал ее, не причинил вреда, запугали и не более… Наверное, плачет сейчас, в ожидании меня…
«Маленькая моя…» — прикрываю глаза, думая о ней. Мечтаю, чтобы услышала сейчас, что рядом и скоро все обязательно закончится.
Придумать бы как?
Вот, дерьмо! Кто же все организовал? На кого работает Виталик? И почему Андрей не в курсе, кого берет на работу? Или…
«Нет, нет и еще раз нет, не мог предать… И зачем?» — не верю.
Хочется рвать и метать. Крови! Много крови! Руки чешутся расправиться с каждой находящейся тут тварью…
Сученыш кидает заинтересованный взгляд, заметив мои внутренние терзания, и уходит. Закрывает дверь на засов с той стороны.
Оглядываю небольшое помещение: обычный ничем непримечательный подвал без окон, с запахом гнили. Думаю, как выбираться отсюда, что дальше делать, какое количество людей здесь, и где Настя? — вопросы взрываются в голове один за другим, добавляя неприятных ощущений и усиливая боль. Могу надеяться только на друга, если тот обнаружил наше исчезновение. Знать бы, сколько времени прошло?
Попробовал пошевелить руками. На совесть связали… суки…
Черт…
За дверью послышались голоса. Потом вошли несколько человек. Среди них оказался и Виталик… Остальных не знаю, хотя лицо одного смутно кажется знакомым…
Он же подошел ко мне.
— Вижу немой вопрос: хочешь понять, кто я?
Молчу. Жду, что скажет. И да, пытаюсь вспомнить, где видел.
— Отдал бы девку Стасу сразу, и не имел бы неприятностей.
Сутенер… Точно. Даже пользовался однажды его агентством эскорт-услуг, по сути — завуалированная проституция, хоть и на элитном уровне для избранной публики.
— Дикая оказалась… — продолжает, говоря о Насте. — Во, — показывает свою левую щеку и шею, — смотри, как расцарапала. Пришлось воспитанием заняться немного…
От этих слов сжал сильнее руки, которые напряжены без его повествований. Воспитывали? Что это значит? Воображение рисует ужасающие картины… Этот тип точно не врет.
Насилие? Нет, не похоже… Что сделает такой, как он: жирный уродливый, потный коротышка? Правильно — ударит…