«Музыка!» — вот, что забыл. Выбираю песни из той же области — мелодичные, романтичные, о любви… Включаю не громко, чтобы лишь разбавить звучанием атмосферу.
И жду Настю.
Она приходит вовремя, как договаривались ровно в семь вечера. Неуверенный стук в дверь известил о приходе. Быстро открываю. Терзаем друг друга взглядом, желая приблизиться и почувствовать любимого человека. Но продолжаем смотреть и не двигаться.
Проходит не меньше минуты. Первым не выдерживаю я: тяну на себя, прижимаю к стене своим телом, заведя руки над головой, и целую сладкие губы. Мечтаю продолжить, хочу ее, но не сейчас…
— Привет, — шепчу в губы.
— Привет. Как ты? — интересуется, голос возбужденно дрожит, а глаза взволнованно бегают.
— Без тебя угасаю и медленно погибаю… — в интонацию вкладываю как можно больше грусти и обреченности. Мне, действительно, плохо без нее. Не представляю дальнейшей жизни, она заполнила собой все аспекты. За эти сто дней стала близкой, родной, бесконечно любимой… В моих планах склонить ее к другому решению и вернуться.
— Матвей… не переигрывай… — улыбается и не пытается освободить свои запястья, которые по-прежнему удерживаю.
— А ты, значит, рада, что избавилась от меня? — улыбаюсь в ответ, хочу откровенности — услышать, как скучала и как мучилась бессонницей, не в состоянии уснуть без моих объятий.
— Ты же знаешь… — выгибается, теснее прижимаясь. — Люблю тебя… И все теряет значение, когда не рядом…
— Тогда… вернись? — аккуратно намекаю, что оценил решимость, с которой она покинула квартиру.
— Я с тобой не расставалась…
Почему-то возникает ощущение, будто в ее словах звучит скрытый смысл? Но не стану пока доставать вопросами, желая узнать мысли. У нас романтический ужин. Пусть все идет по порядку.
— Присядем? — приглашаю к столу, отодвигая для нее стул.
— Ты ухаживаешь за мной… Так необычно.
«Это только начало» — думаю про себя. Затем беру цветы и дарю их, рассчитывая на нужную реакцию. Первый раз все-таки!
— Матвей… ромашки… какие красивые… — она вдыхает цветочный аромат, и, кажется, готова пустить слезу. Пришлось немало времени потратить на поиски этих огромных ромашек, но именно они ассоциировались с нежной красотой Насти.
«А машине не обрадовалась вовсе…» — нет меркантильности и корысти в ней. Искренняя, открытая… Моя…
— Это еще не все… — волнуюсь, как юнец. Тянуть больше не могу, хотя планировал на конец вечера отложить, подержать в напряжении обоих, но самого разорвет от эмоций.
Встаю на одно колено перед ней, развернув на стуле к себе.
— Не знаю, как это делают… — начинаю говорить, по моей фразе догадаться не сложно, что собираюсь произнести.