Джинсы хоть и расстегнуты, но пока ещё на ней, а вот наверху, кроме кружевного белья ничего нет.
Мрачнею от увиденного, кожей ощущая стянутость, словно в грязи извалялся, и та проникла в мышцы, отравив их низостью поступка над беззащитной девушкой.
Какой надо быть мразью, чтобы такое творить?!
На автомате, и не задумываясь над тем, что могу навредить Маргарите, вскидываю руку, резко кидая гермак в сторону резвящихся на диване. Шлем с характерным треском пластика прилетает Пашке в голову, который не был готов к этому дерзкому нападению.
Он прикладывает ладонь к месту ушиба, недовольно скривив губы и поспешно сползая на свободный край дивана, не обращая внимания на то, как запуганная жертва отползает в противоположную сторону. И пока он прикуривает сигарету, Марго всхлипывая освобождает свои запястья, нервно пытаясь прикрыть грудь изодранной тканью.
— Маргарита пойдёт со мной, — говорю ровным тоном, пока еще не впуская в голос скрытую угрозу, но готовясь к худшему.
Справиться один на один не составит труда, но сейчас соперничать с компанией парней в изрядном подпитии все равно что бороться с ветряными мельницами. Есть явный шанс огрести по полной, но давать заднюю не в моих правилах. Тем более после того, как Паше прилетело, с "прощанием славянки" провожать меня не станут, скорее мне светит похоронный марш.
— Уверен? — равнодушно спрашивает Паша.
— Уверен, — холодно соглашаюсь я, переводя взгляд на его пальцы, в которых зажат фильтр недокуренной сигареты, и сизый дымок поднимается вверх. Как же хочется затолкать этот окурок ему в глотку, кулаком, а желательно пяткой грязной кроссовки.
Его движения без видимого напряжения, что несомненно играет в плюс, но не соответствует тому, чего он добивается. А он намерен показать своё превосходство, свой триумф, сдобренный осознанием, что здесь он хозяин положения.
— Я сейчас твою мажористую рожу разочарую. Понял, олень?
Дергается в мою сторону самый долговязый, но в попытке ухватить меня за шиворот терпит полное фиаско. Напряженная рука соскальзывает с мокрой кожанки и тот уверованный в своей силе, совершает огромную ошибку, думая что мажористые олени не имеют опыта ведения рукопашного. Он усмехаясь, не заботится ни о первом ударе, ни о выставлении защиты, чем откровенно меня злит. Несомненно против него я знатный доходяга, но в дворовых драках укладывал и не такие шкафы.
Коротким ударом в живот, заставляю его с протяжным вскриком сгорбиться. Не теряя времени, делаю захват шеи сбоку, сгибая руку в локте и удовлетворенно наслаждаясь хриплым дыханием, скрипом собственной куртки и бессилием противника под собой.