— Малая, какая же ты все-таки дура, — рычу себе под нос, дергая Марго за запястье, побуждая придвинуться ко мне ближе. Настолько близко, что я вижу искусанные в кровь губы, которые сейчас блестят влагой дождя.
Мне не хочется смотреть ей в глаза, в такие же лживые, как и те слова, которыми она разбрасывалась в тот вечер, говоря что оставит свою идиотскую идею с лишением невинности. И ладно бы с парнем, с которым встречается, или испытывает хоть что-то большее, чем симпатия. Но с Котовым…Придурком каких поискать. Человеком не имеющим ни моральных принципов, ни чести, ни достоинств, только гниль, там где должна быть душа. Брезгливые следы самовоспитания и абсолютный дефицит “присутствия” родительской теплоты взрастили монстра.
— Это последняя капля. Больше не жди, что я впрягусь за тебя. Достала. Слышишь? — с удовольствием встряхиваю беспечную дурочку. — Достала. Понятно тебе? — ору в голос, не осознавая, слышит ли она меня вообще, у меня-то давно в ушах лишь шум, соперничающий с бешеным пульсом. — Ищи нового идиота на должность мальчика на побегушках.
Не сумев побороть соблазн, кидаю злой взгляд на ее лицо, заглядывая в чертов омут зеленых глаз с мокрыми ресницами. Это то ли дождь, то ли слезы катятся по ее щекам к блестящим, чуть приоткрытым губам.
Тело бьет мелкая дрожь, рядом с Марго оно беспрерывно сбоит. Дышится рядом с ней не так, как обычно: очень шумно, судорожно, будто при каждом вдохе целиком и полностью легкие наполняются ее запахом, близостью, навязчивой… маниакальной потребностью чувствовать тесный контакт с ней.
Кончики холодных пальцев скользят по бровям, бережно подбираясь к саднящей ране на лбу, заставляя меня зажмуриться, от такой нежности в каждом движении Маргошиных рук.
— Прости, малая, — рвано выдыхаю, прерывая ее несмелый поцелуй, до адской боли заглушая желание продолжить начатое, понимая, что ни к чему это все… Ни к чему..
Глава 32 "Спасение для оскорбленных"
Марго
Лежу и смотрю в потолок, не понимая как можно исправить свою жизнь, но при этом не наломать дров?! Последнее время у меня с этим жуткие проблемы. Я вляпываюсь в истории по самые уши, причём свои и чужие, не прилагая особых усилий. Вокруг меня сплошное болото. Бесконечные попойки изредка сменяются трезвыми днями, тогда в квартире царит другая атмосфера: знакомая, родная и наполняющая моё существование смыслом. Но сейчас я слушаю завывание отчима, который налакавшись в очередной раз, старается спеть матери, но вместо мелодичной серенады, выходит пьяный вой. Уши давно успели свернуться в трубочки от пения непризнанного певческого таланта.