— Все в порядке, приятель. Все нормально. — Я обнимаю его одной рукой и притягиваю к себе, чувствуя тошноту.
Ронан вдыхает рваными, короткими, резкими, неглубокими вдохами, которые заставляют его грудную клетку беспорядочно подниматься и опускаться.
— Ты должен пойти и посмотреть, — просит он. — Ты должен выяснить это для меня.
— Нет, Ронан. Давай просто отвезем тебя на базу, ладно? Помоешься и глотнешь немного кофеина. По-моему, у Дэниелса припрятано немного виски…
— Черт возьми, чувак, просто пойти и посмотри! — Ронан отталкивается от меня, пытаясь встать на ноги. На лице дикий, ужасающий взгляд, который говорит, что он пойдет туда и посмотрит сам, если только поймет, как встать на ноги.
— Ладно. Хорошо. — Толкаю его назад, заставляя сесть. — Я схожу.
Иду к женщине, которую застрелил Ронан, и это самая длинная прогулка в моей жизни. Говорят, что в подобных ситуациях время растягивается, и это действительно так. Я не хотел этого видеть. Не хотела подтверждать то, что подозревал Ронан. Когда добираюсь до подножия лестницы на другой стороне улицы, на земле лежит распростертое тело, и я сразу же вижу длинную, растрепанную косу, выглядывающую из материала, обернутого вокруг головы. Руки, все еще сжимающие винтовку, маленькие и изящные, хотя и невероятно грязные, с черными полумесяцами под ногтями.
Наклонившись, быстро срываю пластырь, переворачивая тело.
Там, как и ожидал Ронан, ребенок.
На вид примерно год. Он потерял один из своих носков, но каким-то образом сохранил другой. Белые, грязные, с надписью «Конверс» на подошве. Я даже не знал, что «Конверс» делает такие маленькие носки. Его кожа бледная, крошечные ручки сжаты в кулаки. Бледно-голубые глаза открыты, смотрят в бездну. На левом плече футболки аккуратная дырка размером с десятицентовик, и теперь черная кровь хлынула наружу, окрашивая бетон под ним.
— Он мертв? — кричит Ронан. — Ребенок… мертв?
Боже. Как ему сказать? Я не могу. Просто не могу.
Закрываю ребенку глаза.
Стиснув зубы, встаю, разворачиваюсь и иду прочь.
— Никакого ребенка нет, Ро. Это всего лишь парень. Просто парень с длинными волосами, вот и все.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Головоломка
Это похмелье точно убьет меня.
В записях о причине моей смерти будет указано — похмелье. Потому что это похмелье не просто похмелье. Это реально жестко. Жестоко. Чувствую себя просто отвратительно.
— Вот. Выпей это. — Роуз протягивает мне две маленькие белые таблетки, и я бросаю их в рот, даже не спросив, что это.
Она не из тех людей, кто держит в сумочке случайные таблетки без опознавательных надписей, так что я знаю, что хуже уже не будет. Выпив стакан воды, который Роуз протянула мне, чтобы запить их, чувствую, как мои рвотные рефлексы снова оживают. Один раз меня уже вырвало. На самом деле мне не очень хотелось делать это снова. Застонав, откидываюсь обратно на подушку, положив тыльную сторону ладони на лоб, как какая-то средневековая девица в беде, и Эми хихикает себе под нос. Я приоткрываю одно веко.