— Спасибо. Вас куда-нибудь подвезти?
Он выглядит очень удивленным.
— Нет. Мне и здесь хорошо, спасибо.
На многие мили вокруг ничего не видно, и я не вижу никакой реальной причины для того, чтобы он стоял здесь, глядя в небо, но мне не хочется его обижать, поэтому держу рот на замке и уезжаю.
Двадцать минут спустя на краю скалистого утеса появляется маяк, отлитый заходящим солнцем широкими оранжево-желтыми мазками, словно сошедший с картины Афремова. Припарковавшись снаружи, замечаю стопку указателей «Маяк», сложенных в кучу у каменистой тропинки, ведущей к скалам.
Дверь распахивается прежде, чем я успеваю вылезти из машины, и Салли стоит в проеме, положив одну руку на живот, а другой упершись в дверной косяк, глядя на меня широко раскрытыми глазами человека, впервые столкнувшегося с инопланетянами.
— Какого хрена? — произносит он одними губами.
— Это ты мне скажи, — отвечаю я одними губами.
Мне не хочется выходить из машины теперь, когда увидела дерьмовое выражение его лица. Его волосы торчат в разные стороны, а подбородок покрыт темной щетиной, которая каким-то образом придает ему вид одновременно неопрятный и сексуальный. На нем узкая серая рубашка с длинными рукавами, закатанными до локтей и пара потрепанных черных джинсов. Он бледен, под глазами залегли тени, и это придает ему какой-то затравленный вид.
Медленно, все еще прижимая одну руку к животу, Салли ковыляет через дверной проем и останавливается перед дверцей со стороны водителя, глядя на меня через окно. Когда я не опускаю стекло, он поднимает руку и стучит костяшками пальцев по стеклу.
Похоже, после этого у меня нет особого выбора. Окно опускается. Салли с минуту рассматривает меня, рассматривает машину в целом, потом говорит:
— Не думаю... что это совпадение?
— Ты оставил свои лекарства в центре.
Салли поворачивается и ковыляет прочь.
— Я не буду принимать это дерьмо.
— Это обезболивающее, Салли. Они не прописали бы его тебе, если бы не думали, что ты в нем нуждаешься.
— Мне это не нужно. Откуда ты вообще знаешь, что это обезболивающие? —Притормозив, он оглядывается на меня через плечо и хмурится. — Ты копалась в моем дерьме?
— Вообще-то я удивлена, что это не антипсихотики, — огрызаюсь я. — И нет, я не копалась в твоем дерьме. Гейл поделилась информацией, прежде чем передала конверт.
— Ха! Гейл.
— Да. Твоя подружка не самая светлая голова, да?
Выхожу из машины и следую за ним.
— Ты слишком хорошо знаешь, что она не моя подружка.
— Ты сам так сказал.
— Это ничего не значит.
— А почему эти таблички сложены рядом с домом, Салли?