Упс… Кажется, мою тираду слышали обитатели обоих лагерей. Ну и пусть.
Я забросила вещи в предбанник палатки и ушла к озеру — проветрить мозги. За мной увязались верный Дружок, комариный рой и зачем-то Костя.
Уже спустя минуту после бегства я поняла: зря. Ибо в темноте комары с остервенением атаковали меня. Никакого тебе успокоения — сплошное хлопанье себя по щекам, плечам и ногам.
Но, раз уж пошла прогуляться, придётся терпеть.
— Наташа, куда ты идёшь? — спросил Костя.
— Уйди, — нервно ответила ему.
— Нет, пока не расскажешь, что тут у тебя творится, — заявил он таким тоном, что я поняла: и впрямь не отстанет.
— Чего-чего… — вздохнула я. — Ярик прыгнул с дерева в воду и сломал ногу так, что кость вылезла наружу. Артур сказал, что у него быстрая тачка, и он мигом домчит его до больницы в Выборге. Саше поплохело, остальные тоже испугались кровищи и торчащих костей, вот я и поехала с ними. В больнице сказали, что мы можем не ждать, Ярика после операции всё равно оставят в больнице.
— А почему на заправке не призналась? — снова вопрос с неприкрытым укором.
— Растерялась я. Подумала, что ты не поверишь мне и всё неправильно поймёшь, — честно ответила ему. — Мне бы вообще не хотелось, чтобы ты обо всём этом узнал.
— Я бы в любом случае узнал. И на будущее: не нужно ничего от меня скрывать.
— Тогда и ты скажи, откуда ты ехал? — осведомилась я. Очень уж меня тревожил этот вопрос.
— Вызвался смотаться в командировку в Питер на два дня. Сегодня утром завершил дела и поехал к тебе короткой дорогой. Хотел сделать сюрприз, — последние слова он произнёс с каким-то особым укором.
— Найди себе кого получше, раз я такая плохая.
В ответ Костя меня схватил, развернул к себе и крепко обнял.
— Я по тебе невыносимо соскучился, а ты… — прошептал он мне на ухо.
— А я уж и не ждала, что приедешь. Думала, ты окончательно променял меня на свою маму, — немного обиженно ответила я.
— Не говори глупостей, — он разжал одну руку, чтобы отмахиваться ею от комаров. — Пойдём уже отсюда.
И мы ушли.
В палатке при включенном свете я разглядела Костины боевые раны.
— У-у, как он тебя… — посочувствовала я. — Не зря я, значит, притащила аптечку в палатку.
Костя терпеливо выдержал, пока я обрабатываю ему ссадины и наклеиваю пластырь на уже порядком припухшую разбитую бровь.
— Ну вот, теперь всё точно заживёт, — подытожила я и убрала аптечку.
— Иди ко мне, — Костя сгрёб меня в свои объятия и поцеловал.
— Вообще-то я всё ещё сержусь на тебя, — сказала я, когда поцелуй закончился.
— Ох, Наташа, я с тобой поседею… — тяжко вздохнул он.