И плоть, теперь мое клише,
Точней – ее потеря.
Старушка выдала наказ,
Когда меня учила
Не раздеваться на показ,
Ведь ждёт тебя могила.
И мой приятель расстегнул
Последние одежды,
С разбега голенький нырнул,
Воды, объятья нежны.
А я стоял, смотрел, как он
В воде резвится голый,
Стоял и чувствовал филон
Пред ним, большой и полый.
«Ну, что ты?», – раздался он:
«Разденься и в пучину,
Прохладой будешь опьянен,
И не ищи причину».
«Спасибо, нет», – ответил я:
«Не очень хочу плавать,
Я подожду у бережка
И посмотрю на заводь».
И он заладил мне опять:
«Давай! иди купаться!»
Не надоело повторять,
И к наготе склоняться.
«Не буду я», – сказал ему
В ультимативной форме:
«Я в воду точно не пойду,
При штиле или шторме».
Ну, как тебе еще понять:
«Я в воду не полезу,
И можешь ты не заставлять
Блюсти психогенезу».
От слов моих закончил он
И выбежал на берег,
Уверенно повысив тон:
«Давай тут без истерик»
«Тебе я просто предложил
Отвлечься от рутины,
Чтобы прохлады ощутил
И понырял в глубины»
«А ты, агрессор, ни за что
Решил со мной браниться,
Как будто я тебе никто
Ты смеешь относиться».
«Я думал, мы с тобой – друзья,
Я честно в это верил,
А ты вот так меня броня
Врагом себе примерил»
И он раздулся на меня
И мне пришлось ответить,
При этом тайну сохраня,
Посыл его подметить.
«Ну, ладно, просто не хотел
Я в воду лесть сегодня
И оголять своих тут тел
Решил бесповоротно».
«Прости, что растоптал мечты
И не полез купаться,
Что воздержался наготы,
Не думал раздеваться»
Пока ему я говорил,
Задумался, быть может,
Что он нарочно пригласил
Узнать секрет поможет.
Моя отметка, что еврей
И сразу станет ясно,
Что я по вере – иудей
Ему знать сей опасно.
Возможно, он расскажет всем
Про сироту еврея,
И я в безмолвии систем
Останусь дымкой тлея.
Сожгут, утопят, изорвут
И не увижу маму,
Приказ смертельный приведут,
Окончив мою драму.
А может, просто он хотел
Развлечь меня игрою
Как получилось, как умел,
А я к нему с виною.
И мы пошли обратно в дом,
Под солнышком гонимы,
Под его жаром, напролом
Шли оба, молчаливы.
И думал я, что думал он?
Попался, или просто
Мое тщеславие, пардон,
Высокомерие роста.
В один момент он произнёс:
«Я принесу на ужин,
Отменной каши из овёс».
Кой я уж не заслужен.
И ломанулся, мигом прочь
По направлению к дому,
И я не в силах превозмочь
Побрел пути другому.
Прошёл бесшумную тропой,
Зашёл в свою избушку,
Увидел, оглядев в первой
Мохнатенькую тушку.
Она сидела на столе
И грызла что-то быстро,
Проделов это дефиле,
Исчезла неказисто.
Как будто встретила кота,
Почуяв мышеловку,
Не веря в мысль, что чиста,
Даёт ей эту крошку.
Я, осмотрев сей пируэт,
Уселся на кровати,
Обдумав речи наш дуэт,