– Вот и всё. Путь прыжка на Землю открыт. Иди по зелёному лепестку в центр, а когда прибудешь домой не забудь, пожалуйста, о белой кнопке на браслете. Ты заслужила право решать. Ну, счастливого пути! Иди же!
Но Женька медлила.
– Аннум сказал что-нибудь еще? Для меня?
– Нет. Он сказал только: «Пусть девочка скорее бежит домой. Мы уже попрощались». Но если спросишь о нём, просил передать тебе это.
Жрец вынул из вазы одну веточку, обсыпанную множеством белых ромашек перри, и протянул ей. Женька засунула веточку во внутренний карман пастушьей куртки и быстро пошла, почти побежала по зелёному лепестку, чтобы не разреветься при свидетелях. С детства этого не любила.
МОСКВА, XXI ВЕК
– Привет, Аля, я здесь.
– Здорово! Когда прилетел?
– Только что домой ввалился. Увидимся завтра?
– Конечно. В двенадцать уже проснёшься?
– Постараюсь. Спокойной ночи!
– Подожди! Нашёл?
– Скорее нет, чем да.
– Интригуешь?
– Скорее да, чем нет. Давай не по телефону, и на свежую голову. Жду завтра. Целую.
– И тебя тоже, интриган. Я же не засну – от любопытства
– А я засну – просто с ног валюсь. Пока! До завтра!
ПРАГА, XVI ВЕК
Комната с низким потолком и без окон тускло освещена свечами. За длинным столом сидят шестеро, по трое справа и слева от стоящего в торце. Он продолжает негромко:
– Друзья мои, терпеть больше нельзя. Разве вы этого не понимаете? Сегодня они нападают на наших торговцев и ремесленников в городе, а завтра придут в гетто. Мы беззащитны. Если мужчины будут сопротивляться, они убьют мужчин, а потом всех остальных. Я давал клятву защищать свой народ, свою общину. Я не могу поступить иначе.
– Это чёрная магия, рабби. Я против, – возражает старик, сидящий слева.
– Это последняя зашита, которую оставили нам наши предки. Разве не пришёл её час, я вас спрашиваю? Разве не должны мы спасти наших детей? Разве жизнь наших женщин и стариков ничего не стоит?
– Они вынуждают нас уйти, рабби, только и всего, – примирительно говорит мужчина справа. – Лучше покинем город.
– Нет, – резко отвечает председательствующий. – Я не покину этот город, где родилось семь колен моих предков. И спрошу вас, многоуважаемый Иегуди, куда вы собираетесь идти? Где вас встретят с распростёртыми объятиями? Наш народ избран – и проклят. Если мы начнём покидать свои очаги – рано или поздно мы уйдём отовсюду. Все мы, все евреи.
Долгое молчание. Рабби Лёв грустно улыбается и говорит:
– Мне понадобится помощь двоих из вас. Кто? – Поднимается молодой священник, почти юноша, потом ещё один. – Спасибо Исаак, спасибо Иегуди, – кланяется каждому рабби. – Приходите на задний двор синагоги сегодня вечером, как только стемнеет.