Итак, прощай, солнечная Абхазия. Здравствуй, российский город Волжский. Ленка-пенка пошла в первый класс. Ее мама с дипломом в руках – на радиозавод. Ах, Римма Павловна, как гордилась тогда вами ваша младшая дочь. Вы одевались лучше всех соседских женщин. Золотые часы с браслетом, изумительной красоты серьги (муж, делая золотые зубы из материала заказчика, самые красивые вещи не переплавлял…). А главное, проработав мастером, начальником цеха, вы через пять лет стали секретарем партийной организации целого завода!
Пятиклассницу Лену распирала гордость за родителей. Мама изящная, умная, волевая. Папа – фронтовик, грудь в медалях. Какое ей дело до слухов, что отец зачастил к соседке с первого подъезда – жене инвалида, десять лет прикованного к постели? Медсестра в поликлинике, она делала отцу уколы. (С переездом здоровье Льва Викторовича пошатнулось: климат не тот, последствия фронтовой контузии…). Смутно помнятся гневные восклицания матери, раздраженное покашливание отца. Сестра Тоня, припавшая ухом к двери, с красными от слез глазами…
И начав работать с ящиком воспоминаний, Елена сделала следующие записи: « Слава богу, папка, ты нас не бросил. Оно, конечно, если бы не мамин цемент терпения, счастливое детство вряд ли бы светило. Отдельное от меня с Тонькой спасибо незабвенной Коммунистической партии. Вы, родители, до умопомрачения дорожили своими партбилетами, за развод с вас бы песок посыпался…
Молодец, папа! Только сейчас понимаю, почему два раза в год ты уезжал в санаторий. Подальше от бракоразводного греха. А у тебя, мама, как-то появился новый знакомый, симпатичный, загорелый, от него попахивало рыбой. Пару месяцев в нашем холодильнике красовались банки черной икры, жирные балыки, в морозилке куски свежего осетра. Позже, его как браконьера поймали с поличным. Папа, вернувшись домой, основательно вымыл холодильник…
Нет, мама, ты всегда была вне подозрений. Ни одного лишнего слова о себе. Но… помню, мы тогда жили уже в Крыму, тебя часто подвозил худощавый, высокий, на грека похожий мужчина. Ты говорила: «…это с работы». Но он так смотрел на тебя… если, это было всего пару раз, то ты, мать – святая.
А дочка, видать, в отца пошла… А уж внучка рывок сделала – пальцы на руках и ногах посчитаны. Раскрепощение всех крепостей. Но речь – о другом. Что в городе Волжском, что в поселке Черноморское продолжалась старая история. Предоставленость самой себе. Научить усидчивости, пробудить склонность к творчеству – ты, мама, прости, палец о палец не ударила. Ни шить, ни вязать, ни даже рисовать. Мои дни рождения, совпадавшие с твоими партсобраниями, были будничными. Праздником не пахло. Коммунистическая партия – наш праздник! Партия – наш рулевой! Твоя жизненная энергия подпитываясь идеей всеобщего равенства и счастья, казалось, неиссякаема. Разрываясь между работой, домом, дачей, ты удивительно быстро восстанавливалась. Любила книги и музыку. Меня с Тоней, ты, мамочка, конечно, тоже любила – в редкие часы близости от тебя всегда веяло теплотой, пахло печеными пирожками…