Тревога, страх и беспредельное, на грани панической атаки, нервное напряжение, не дали измученному телу заснуть, и утром Есения чувствовала себя самой разбитой и несчастной на свете.
Людмила Степановна сразу обратила внимание на подавленное состояние внучки, попыталась узнать причину, получила стандартную отговорку и оставила Есению в покое. Ивэн тоже отреагировал — он не привык видеть свою временную маму такой. Поминутно вопросительно заглядывал в глаза и жался к рукам, норовя обнять печальную девушку.
После обеда Есения уложила воспитанника спать на свежем воздухе в коляске, и устроилась под одной из яблонь в саду. Листала глянцевые страницы старого журнала мод и бездумно рассматривала яркие фотографии.
— Еся, — громкий шёпот бабушки отвлёк от бессмысленного занятия. — Есь, к тебе пришли.
На посыпанной жёлтым речным песком дорожке за спиной улыбающейся бабули возвышалась подтянутая фигура, как оказалось, чрезмерно настойчивого Марка.
***
Есения так посмотрела на неожиданного гостя, что он переменился в лице, шутливо поднял руки и примирительным тоном произнёс:
— Добрый день. Я с миром, между прочим. Не стреляйте.
— Очень смешно…
Бабушка объявила о подгорающих без её внимания пирожках и отправилась на кухню, а незваный гость бесцеремонно заглянул в коляску, обошёл её и остановился напротив Есении. Достаточно близко для негромкой беседы, но недостаточно для возникновения дискомфорта от нарушения личных границ.
— Что читаете? — Строжин кивнул на позабытый в связи с его появлением журнал, лежащий на коленях девушки.
— Вам правда это интересно? Как дочитаю — отдам полистать.
Марк вздохнул.
— Послушайте, Есения, я, наверное, должен извиниться. Там, на пляже, я повёл себя не корректно. Мне показался забавным ваш страх. Так себе оправдание, знаю. Вчера хотел исправить первое впечатление, но, так чувствую, лишь усилил его. Правильно?
Есения медленно кивнула, не понимая куда клонит Марк, а он продолжил:
— Ну вот я и здесь. Пришёл извиниться и нормально поговорить. Я правда не хотел вас напугать и вынудить убежать с пляжа.
Гость замолчал и выжидающе посмотрел на Есению. В глазах искреннее сожаление, на губах доброжелательная улыбка. Сейчас, такой открытый и простой, в окружении грядок с огурцами и кабачками, он не выглядел страшным или надменным. Если бы Есении это было нужно, она бы даже нашла облик своего нового знакомого симпатичным. Высокий поджарый мужчина, с не чрезмерной, но отлично развитой мускулатурой. Лицо строгое, все линии чётко очерчены, будто создатель его под линейку вырисовывал. Пока Есения отстранённо разглядывала совсем не страшного мужчину, он продолжал с улыбкой смотреть на неё.