— Что? О чем ты?
— Прогони меня, котенок. Вот прямо сейчас пошли на хрен, и я больше не приду.
Грудная клетка Мариам начинает часто подниматься, пока она приложив руку к груди смотрит на меня, как на ненормального.
— Демьян… Почему я должна?
Я не даю ей договорить. Крепко сжимаю хрупкие плечи, встряхивая и заставляя показать настоящие эмоции. Пусть прогонит. Пусть скажет, что ненавидит, и я уйду. Дам ей дышать, а сам постараюсь выкорчевать из памяти это гребаное одержимое желание сделать своей.
— Прогони, Мариам! Скажи, чтобы валил! Что не нужен тебе, и мы никогда не будем вместе.
Ярко красные губы сжимаются, а карие глаза начинают блестеть под тусклым светом фонаря.
Требуется целая вечность, чтобы котенок наконец тихо произнесла:
— Уходи. Тебя ждет девушка.
— Нет никакой девушки.
— Но сегодня…
— Она мне не девушка. Просто одногруппница, вешающаяся на всех.
Нет, только не облегчение на взволнованном лице. Ты должна меня прогнать, пока меня не сорвало. Под пальцами бегут мурашки, когда я рывком прижимаю малышку к себе, утыкаясь носом в мягкие волосы. Аромат пьянит похлеще невыпитой водки. Зарываюсь пятерней в локоны и требовательно шепчу:
— Прогони, Мариам!
А в ответ получаю тихий всхлип и отрицательное мотание головой.
— Не хочу, — едва различимый шепот вибрирует на моей груди, и я понимаю, что все. Сам уйти не смогу. Если Давид в состоянии переступить через правила, значит, и я смогу сделать так, чтобы Мариам стала моей.
Обхватываю ее лицо ладонями и делаю то, о чем мечтал долбанный год. Накрываю чувственные пухлые губы своими и без промедления раскрываю их языком, чтобы попробовать наконец вкус совершенства.
Ни одна моя фантазия не идет в сравнение с реальностью. Мариам замирает на несколько мгновений, теряясь под моим напором, а я только сейчас, когда она осмеливается встретиться своим языком с моим, понимаю, что это ее первый поцелуй. Сначала несмелый, робкий, заставляющий уменьшить напор и целовать осторожнее. Придурок, совсем не подумал, что из-за своей семейки она вряд ли с кем-то целовалась. Эта мысль эгоистично греет.
Триумф взрывается в каждой нервной клетке оглушительными фейерверками, когда тонкие пальцы хватаются за мою футболку и Мариам привстает на цыпочки, чтобы осмелеть и теперь уже самой целовать меня в ответ.
У меня внутри все переворачивается. Думал, засмущается, сбежит, а котенок вжимается в меня, как будто только и ждала, когда поцелую.
Обхватывает руками за шею и осторожно тянет к себе. Острые соски через тонкую ткань мне в грудь впиваются, превращая мозг в жижу. Руками сминаю ткань майки на спине и еще сильнее в себя впечатываю.