Пожав руки, Тигран уходит, а Мариам проходит мимо меня. Доходит до двери, как раз когда я ее догоняю и, обхватив за талию, прижимаюсь сзади. Утыкаюсь носом в затылок:
— Мне нравится твоя ревность, котенок! Но нравилась бы еще больше, если бы ты об этом говорила.
Волосы щекочут ноздри, а пульс под моей ладонью срывается с петель. Чувствую, как ее сердце еще немного и выпрыгнет наружу.
— Я тебя не ревную.
— Мхм. Я заметил.
Сгребаю ткань блузки в кулак, стараясь не уплывать из реальности, чтобы не прозевать возвращение ее отца, а самого уже ведет. Пальцы током бьет, стоит пробежаться подушечками по оголившемуся под блузкой животу.
— Что мне нужно сделать, чтобы ты понял, что напрасно тратишь время?
— Ничего. Привыкай к мысли, что ты станешь моей.
Холодные ладони резко впиваются в мою руку и сбрасывают с себя.
— Уходи, Демьян! — требовательно шепчет котенок.
Оборачивается, и перед уходом я успеваю заметить раскрасневшиеся щеки и почти полностью затянувшие радужку зрачки.
Мариам
— Мариам, приведи себя в порядок к ужину, — мама дает указание, стоит только зайти на кухню, чтобы поздороваться, — сейчас приедет Нарек.
— Зачем? — непонимающе хмурюсь. Мы обычно редко зовем гостей. Разве что семью, а он просто близкий знакомый.
— Я пригласила. Хочу, чтобы вы ближе познакомились.
Догадка ржавым гвоздем скребется в сознании.
— Так это ты ему предложила встретить меня после университета?
— Да, — мама вручает мне салатницу и, подхватив со стола блюдо с жаркое, кивает в сторону столовой, — он уже давно искал с тобой встречи, подумала, почему бы и нет. Парень видный, воспитанный, обеспеченный. Чем не пара?
С каждым маминым словом идти становится все труднее и труднее. Салатница ощущается неподъемной и тянет руки вниз.
Не пара он мне. Совсем не пара.
Поставив тарелку на стол, быстро направляюсь по ступеням вверх, чтобы скрыть замешательство. Сердце отдает болью в грудной клетке.
Вхожу в комнату и, закрывшись на замок, тяжело опускаюсь на кровать и прикрываю лицо ладонями.
После того, как Демьян меня сегодня поцеловал, мне кажется, я перестала существовать. А если и существую, то в какой-то зеркальной вселенной, где моя душа живет отдельно от тела. Половина меня маниакально снова и снова воспроизводит в памяти его наглый поступок и то, какую острую ужасающую реакцию вызвали во мне мужские прикосновения. Как загорелось огнем внутри, настолько болезненным, что казалось, я просто не выдержу. Но этот огонь не напугал, наоборот… манил своим ярким светом, обещал что-то, чего я не могла понять, но четко осознавала, что ощущения эти постыдные. Запретные.