Однажды, зимой это было, не приехал мужик. Машина у него сломалась. Дядька ждал его, ждал. Соседи потом рассказывали, что проезжали мимо, предложили подвезти его, а он ни в какую, мол, у меня свой человек, его ждать буду. Так и уехали. А он всё подпрыгивал на месте, согревался, значит.
Потом, видно, устал, присел отдохнуть и замёрз. Мужик тот машину починил и за ним приехал. Только уж поздно было. А денег много у него осталось, и на похороны хватило, и на памятник хороший.
Вспомнилась Оленьке почему-то мама, как встаёт она в шесть утра и готовит Оленьке любимую её кашу с бананом или яблочком, помогает папе помыться и всё такое, у него после инсульта одна рука не работает, будит сына с сожительницей его и близнецов, кормит всех и бежит на работу.
А вечером – сварить суп на завтра, папе снова помочь и ужин. Тут уж только слушать: у кого что за день приключилось. Раньше ужинали они все вместе, а теперь Костя ел здоровую пищу, которую готовила ему его пассия. Подумалось Оленьке, что после работы маминой, не приди автобус, так бы и мама могла замёрзнуть-заснуть прямо на автобусной своей остановке.
Рассвело. Высокий человек решительным шагом прошёл по дороге, широко размахивая руками. Оленька хотела его окликнуть, но ей вдруг показалось, что кто-то смотрит на неё.
В проёме окна увидела она бабу Настю. Лицо её прислонилось к стеклу так близко, что курносый нос сплющился, а глаза казались широко раскрытыми.
Глава 8
Днём зашла Любка, сказала, что звонила вчера Катя. Она лежит на вытяжке, в гипсе, но страшного ничего нет, настроение боевое, так что всем от неё привет! Оленьке велено быть сегодня на сеансе связи в пять часов у собачьей будки. Баба Настя сказала, что пойдёт вместе с ней, иначе Оленька опять начудит чего и окончательно сведёт всех с ума.
Оказалось, что баба Настя выходила ночью «воздуху глотнуть», а когда зашла обратно, закрыла за собой дверь. Она ведь не знала, что Оленька тоже вышла. И увидела её совершенно случайно.
Бабе Насте она не верила.
Тишка снова пропал.
Оленька сообразила вдруг, что отвезти её в город может Генка. Накинув куртку и сапоги, она бросилась вдогонку за уходящей вихляющей походкой Любкой и догнала её у самого крайнего дома.
Та резко остановилась и обернулась. Увидев Оленьку, она повернула голову немного набок и, изучая её немигающими с белёсыми ресницами глазами, в полуулыбке приоткрыла рот. На вид ей было лет 30, но в волосах пробивалась седина, и двух передних зубов не хватало.
– Чё надо?
– Скажите, пожалуйста, а дядя Гена мог бы меня в город отвезти? Я заплачу. Сколько скажете.