– Погода скверная, – ворчливо пробубнил Грёз, собирая листы с пола. Кто-то без приглашения вторгся на его территорию, где в воздухе витали сказанные и еще не сказанные рифмованные строки, где уже сложился свой ни на что не похожий климат, располагающий к неспешности и творчеству. Между лириком и Мундом уже давно образовалась огромная бездонная пропасть непонимания, которую нет смысла пытаться перепрыгнуть.
– Да у тебя депрессия, друг мой! – заключил доктор, присаживаясь на диван.
"Друг? Где же ты был, друг, когда, вдруг, ушел от меня в царство медицины и вместо поэзии начал копаться в чужих головах?" – думает со вздохом Грёз.
– Завтра я собираюсь пригласить всех своих друзей в гости. Я отработал двое суток, а теперь отдыхаю. Общение пойдет тебе на пользу. Не отказывайся, будет интересно! Какую ты любишь музыку? Я найду сегодня подходящую пластинку, чтобы ты чувствовал себя комфортно.
– Я люблю скрипку и оргАн…
– Не слишком-то весело, но что-нибудь придумаю.
– Ты не будешь возражать, если я возьму с собой подругу? – спросил лирик. Взгляд его голубых глаз тотчас прояснел.
– Конечно!
– О Мунд! Ты ни на минуту не пожалеешь, что познакомился с ней! Стоит только взглянуть в ее глаза – сразу поймешь, о чем я говорю. В них отражение всего самого прекрасного, что только есть в этом мире! Там и бескрайнее синее море, и темная бездна ярких звезд, и черный бархатный блеск!
– Хорошо-хорошо, ты меня заинтриговал! Ну, некогда рассиживаться. Ты придешь-это главное. А мне нужно подготовить дом к приходу гостей. Не забудь: я тебя жду!
***
Собравшиеся за столом друзья Мунда весело и заразительно хохотали несмотря на то, что в комнате играли унылые скрипки и задушевно гудел орган. Вот только Грёза на празднике не было. Доктор с волнением поглядывал в окно, высматривая в фигурах прохожих своего запоздалого друга с прекрасной девушкой. Но по улице шли лишь унылые прохожие в теплых серых шинелях с высоким воротником. Наконец, дверной звонок пронзительно завизжал. Психиатр поспешил открывать входную дверь. На пороге стоял его друг, Грёз – взволнованный, испуганный, нервно сжимающий тонкие белые пальцы, покрасневшие от зябкого морозца на улице. Все такое же вытянутое бледное лицо с впалыми голубыми глазами, растрёпанные кудри черных волос. Рядом та прекрасная дама, совершеннейший из всех идеалов, но только лица незнакомки совсем не видно из-за капюшона. Ткань струилась величественной мантией, безжизненно свисая с тощих плеч, словно девушка одета в иссиня-черный похоронный саван. Поэт аккуратно придерживал подругу, как будто та не могла стоять самостоятельно. Лирик прошел в комнату. Разговоры прекратились, как по строгой команде «молчать». Каждому из собравшихся показалось, что в квартире стало холоднее, откуда-то издалека послышался глухой звон церковного колокола. Для того, чтобы сгладить напряженную обстановку, вернуть всем бодрое настроение, Мунд разлил по бокалам вино, заблестевшее в прозрачных бокалах красным рубином. Изящная Офелия молчала. Грёз лишь озвучивал её мысли, зная каждую думу девушки наперед. Он помог подруге выпить бокал вина, потому что самостоятельно девушка его удержать не могла. Тотчас же напиток растекся по мягкой обивке стула уродливым пятном.