Бутылка коньяка, которую он достал, не внушала надежд. Сорок градусов в испуге бились о стенки на дне, и хватало их максимум на два небольших глотка. Он с разочарованием оценил остатки, и довольствовался тем, что есть. Опустошил ее, лишний раз убедившись, что этого недостаточно. Впопыхах оделся, не особо заморачиваясь, накинул куртку и перед выходом решил расправиться с еще одной моей подопечной. На балкон меня никто не звал, а окна были наглухо зашторены, поэтому увидела я его, только спустя пять минут. Он уже привычно положил меня в карман, и мы вышли на улицу, не знаю зачем, но так как в нашем наружном бугнало паявился еще один сосед – паспорт, догадываюсь что за продолжением банкета.
Поздний вечер. Он ничем не отличался от других, разве что, людьми, которые встречались нам по дороге. Каждый чем-то озабоченный, у каждого свои проблемы, и все как один – пытаются найти им решение.
Он единожды достал меня, хотел понять, нужна ли ему еще пачка, или же меня хватит до завтрашнего утра. Пользуясь моментом, я посмотрела на него и увидела на сколько ему все ровно на прохожих, на то, о чем они думают. Его это не волновало. Не волновало настолько, что он даже не награждал их своим взглядом, а они, к моему удивлению, набирались смелости и смотрели нам в след. Ему намного интереснее было следить за дорогой, смотря вниз он будто ждал ее обрыва, бездонного, манящего обрыва, но он не показывался. А сама дорога напоминала обычное человеческое лицо, не экранное, настоящее: с щетиной как асфальтная гладь и шрамами в виде чередующихся ям. Он неоднократно мог поднять глаза на рекламный щит, где господствовали: грим, сделанные зубы и идеально уложенные волосы, но больше его привлекала дорога. Сейчас в моде фальшь, а человечество в большинстве своем существа угодливые, и для того, чтобы твердо стоять в обществе они вынуждены подражать, соблюдать стандарты, как внешние, так и внутренние, жертвуя своей индивидуальностью. Поэтому нарисованные идолы в журналах заставляют их самих рисоваться. Я, как пачка сигарет, прекрасно понимаю, что такое: конвейер, завод, инкубатор. Наше производство – калькирование. Крупье раздал нам двойку с семеркой, а вам подкинул двух тузов, и вы с хорошей рукой пасуете. Зачем? Зачем их сбрасывать? Для того чтобы другие игроки за столом не подумали, что вы какой-то особенный? Не обвинили вас в шулерстве и дружеских отношениях с крупье? Глупость!
Мы зашли в сетевой магазин, единственный круглосуточный во всем микрорайоне. Нас встретили фрукты с тихим чилаутом и консультанты с армейской привычкой – постоянно что-то делать лишь бы на них не обращали внимание. Поэтому они трогали ценники, поправляли и так равностоящие бутылки и избегали зрительного контакта. Ему не нужна была их помощь, коньяк не так сложно найти, как например: пищевой краситель или пшеничные хлопья. Он не мешкался и сразу пошел по выверенному маршруту, прямиком к стеллажу с алкоголем, это показывало, что обращался он к нему и не раз и не два. Не смотря на бутылки, а исключительно бегая глазами по ценникам он нашел нужный – желтый, скидочный, с перечеркнутыми не симпатичными цифрами и с неперечеркнутыми более симпатичными. Какая марка? Сколько на нем звезд? Совсем его не интересовало, главное там был спирт и надпись: "Коньяк". С этим лечебным, стеклянным сосудом он направился к кассе. Очередь была из: семи человек, трех корзинок и одной тележки, заполненной донельзя продуктами. Он сразу осознал сколько времени потеряет, поэтому смирившись принял самую удобную позу для ожидания.