По его первым шагам я поняла, что он выбрал дорогу для пьянства – темный тротуар с ослепляющим светом навстречу идущих машин. По пути открыл бутылку, вздрогнул от запаха приближающегося безрассудства и приступил. Курил он часто, не я успевала прощаться с одной сигаретой, как уходила другая. Каждый новый глоток он закусывал дымом. До половины бутылки – он морщился и заставлял себя выпить, после половины – перестал чувствовать горький вкус и согревал горло будто сладким черничным чаем, уже без отторжения, а смакуя каждую каплю. Он напился, да. Хоть дорога была прямая шел он как по серпантину и нуждался в сидячем перерыве. К счастью, неподалеку оказалась остановка маршрутного такси, и ведущий к ней пешеходный переход. Он свернул на разметку с черно-белыми линиями и перешел дорогу, наступая только на черные. С облегчением упал на скамью, случайно выдернув наушник из правого уха. Я услышала до боли знакомый мне альтернативный рок, и вокал неподражаемой Бет Гиббонс, да, я как и он люблю эту группу. Portishead играла в кабине фургона, когда нас везли в табачную лавку, и я была околдована их альбомом: "Dummy", успевшим проиграть три раза до глушения мотора. Чей-то звонок решил перебить гитару, и припев: "Never found our way, regardless of what they say…" – сменился на безвкусные колокольчики. Я не знаю кто звонил, но он поднял трубку и с трудом отвечал на чьи-то вопросы, не стеснялся мата и агрессивного тона, как себя чувствовал, так и разговаривал. Его общение явно отличалось от разговора с кассиршей, скорее всего голос из динамика был голос близкого, и закончилось все на описании места, где лежал он и почти пустая бутылка коньяка.
Не прошло и получаса, как в пятнадцати метрах от нас остановилась машина. Я упала на дно кармана, когда он (хоть и со второй попытки) все же встал на ноги. По пути к автомобилю сделал заключительный глоток и вытерев губы швырнул бутылку в гущу темного леса. Ни одно дерево не решилось марать руки и ловить этот подарок, поэтому раздался громкий звук бьющегося стекла, и под эхо стонов пострадавшей бутылки мы сели на переднее сиденье, и он выложил меня на салонную панель. За рулем сидел молодой человек, укутанный в темноту, которая изредка разбавлялась светом. Они молчали, просто молчали. Даже мне стало неловко от этой тишины, и вроде обстоятельства в которых они оказались призывали к диалогу, но нет, говорил двигатель, коробка передач с ручником перекидывались репликами на перекрестке, а они не проронили ни слова. Я даже подумала, может это такси, но ведь таксисты сами не звонят чтобы подбросить куда-то, да и адрес он не называл, поэтому я была убеждена в том, что это – его друг, так как только с другом можно позволить себе молчать, можно позволить себе не подбирать глупые вопросы и не интересоваться тем, к чему нет интереса. Молчание – роскошь, получаемая не за деньги, а за услуги, которые вы оказываете человеку, не потому что надо, не потому что просят, а потому что вы сами этого хотите.