День восьмой
«Ты пишешь, что в следующем месяце, наверное, приедешь в Прагу. А мне чуть ли не хочется попросить: не приезжай. Оставь мне надежду, что, если когда-нибудь я в крайней нужде попрошу тебя приехать, ты приедешь тотчас, но сейчас лучше не приезжай. Ведь тебе придётся опять уехать»
Ф.Кафка «Письма к Милене»
Песчано-бежевый костёл святого пророка Илии, умытый ночным дождём, сверкал тёмно-красной, глянцевой от воды, черепицей крыши, приглашая своих прихожан, как и он, принять очистительные воды покаяния на утренней воскресной мессе. Очень деликатно, не громко, но призывно, на одной ноте гудел колокол. Споткнувшись о стёртую ступеньку у входа, я неизменно чертыхнулась и тут же, неловко хихикнув, зажала себе рот обеими руками. В принципе, вся моя религиозность была где-то в таком же стиле. Тихонечко зайдя внутрь, мы присели за небольшим ограждением на лавочку для некрещёных или тех, кто ещё не прошёл обряд конфирмации. Скажем так, «социальный лифт» католической церкви был непреклонен и работал жёстко, но справедливо. Через широкие прутья ограждения я могла спокойно разглядывать прекрасные атласные подушечки на сиденьях для прихожан, подставки для ног и красивые, в пурпурной обложке, молитвенные книги, сложенные аккуратными стопками на каждом ряду. Не говоря уж о близости к кафедре капеллана, с возможностью слушать и внимать каждое его святое слово. Нам же, полукрещённым захожанам, оставалось лишь смиренно довольствоваться голой деревянной лавочкой, да скромной брошюркой с текстом молитв, но, как говорится, и на том спасибо. Началась вступительная партия органа. Выпрямив спину и придав своему лицу торжественный вид, я приготовилась слушать мессу. Сидевший рядом муж, по нашей старой доброй семейной традиции, тут же принялся тихонечко петь, пародируя моё высокодуховное состояние, тем самым заставляя меня давиться от смеха и краснеть, сбивая меня со всяческого покаяния. Демонстрируя ему всю глубину своей богобоязненности, я уткнулась в молитвенник с презрением истовой католички. Моё спокойствие продлилось от силы минут десять. Муж тихонечко дёргал меня за рукав пальто и глазами показывал, чтобы я посмотрела на что-то за своей спиной. Я раздражённо обернулась и увидела трогательную картину: на холодном каменном полу церкви сидел мальчик, от силы лет четырёх. Широко распахнутыми, большими светлыми глазами он смотрел прямо на большую, украшенную свежими лилиями, статую Христа в каменной нише церкви. Что-то в этой противопоставлённости маленького человечка перед величием двухметровой скульптуры было такое, от чего невозможно было оторвать взгляд.