После нескольких часов мучений Хастаду всё-таки удалось накормить сына из бутылочки с самой маленькой дырочкой в соске. Малыша приходилось держать в полулежачем положении, чтобы он не захлёбывался.
Наконец, сытый, утомлённый и утомивший всех, ребёнок уснул.
***
Той же ночью в послеродовую палату влетела дежурная медсестра, разбудила Олю и сообщила, что младенец пропал.
Несмотря на то, что была в курсе намерений Хастада забрать ребёнка, Оля расплакалась. Бывает же такое: вопреки всему стала матерью, но не успела и украдкой взглянуть на сына. Хастад забрал ребёнка, но бросил её…
– Ну-ну, радуйся, что сама осталась жива, – прониклась Олиным горем медсестра.
– Я была уверена, что умру, а теперь моя жизнь всё равно кончена… – рыдала Оля.
– К сожалению, тут мы бессильны чем-то помочь. Единственное, что можно сделать, – это дать тебе немного оправиться здесь. Мы задержим твой перевод в другую… больницу, – она намеренно не стала произносить слово «тюремную», чтобы не травмировать пациентку ещё больше.
Непонятно было, зачем Оля до сих пор жива. Если у этой вселенной есть создатель, то как он допустил такой абсурд?
А ведь стоит только набраться решимости, доползти до окна, прыгнуть – и конец проблемам. Не придётся терпеть побои следователей, мотать срок в тюрьме, гнуть спину, работая не по профессии…
Смерть не так уж и плоха. Лучше неё может быть только… Нет, не думать об этом.
Оля не верила словам о вечной любви и считала их юношеским любовным бредом.
Без сомнения, Хастад был вполне искренен с Олей, но он влюбился первый раз, и это оказался тяжёлый для него опыт.
Она думала, что со временем великан устремится к более подходящей женщине, а Олю с её человеческой немощью и душевными ранами оставит в прошлом. Во всяком случае, так поступают люди: бросают друг друга и находят новую любовь.
В её голове мысли выстроились в логическую цепочку.
Если их ребёнок выживет, то, возможно, Хастад вернётся за ней, а если нет, то оба они будут переживать горе поодиночке.
Оля всё ещё не могла представить себя матерью. Пережить роды она не планировала, поэтому будущее для неё как бы не существовало.
Несмотря на избавление от бремени, Оля чувствовала себя так, словно у неё отбиты все внутренние органы. Руки и ноги слушались плохо; суставы сгибались со скрипом и щёлканьем, будто готовились к превращению Олиного тела в статую.
Но постыдней всего было проситься в туалет или на помывку. Для этого нужно было специально вызывать санитарку, перекидывать своё немощное тело в инвалидное кресло и слышать недовольное сопение за спиной. Кому хочется ухаживать за врагом человечества? Все ведь уже в курсе, что ждёт Олю дальше.