Двигая удочками в лунках, на нас опускается уютная тишина, и я не могу не думать о том, как легко ловить рыбу с Мэгги. Все эти годы из-за воспоминаний об отце я ни разу не брал с собой никого на подледную рыбалку. Но потом в мою жизнь ворвалась Мэгги, и теперь все по-другому. Менее зловеще и тяжело. Более светло и ярко. Если бы не она, я, наверное, до сих пор рыбачил в одиночестве, размышляя о дерьме из прошлого, которое ни черта не значит в моем будущем.
— Итак, готов завтра стать настоящим боссом? — спрашивает Мэгги, нарушая молчание, и смотрит на монитор, освещающий внизу воду.
Я пренебрежительно пожимаю плечами.
— Дядя Терри, кажется, думает, что я готов, так что, полагаю, да.
— Вы довольно близки с дядей? — спрашивает она, поворачиваясь ко мне с широко распахнутыми, любопытными глазами.
— Да, близки, — отвечаю и тут же вспоминаю, как он мне помогал, когда я была подростком. — Я работаю на него целую вечность. Честно говоря, если бы не он, в жизни я бы, наверное, пошел совсем иным путем.
— Как так? — спрашивает Мэгги, все еще задумчиво глядя на меня.
Тяжело выдыхаю от того, сколько всего тянет за собой этот простой вопрос. Но почему-то делиться этим с Мэгги не кажется так уж напряжно, как с кем-то еще, поэтому я прочищаю горло и отвечаю:
— В школе я часто ввязывался в драки, и мама не знала, что со мной делать. С девочками она находила общий язык, но из-за меня всегда плакала. Я испытывал вину за то, что подводил ее, но на следующий день кто-то что-то говорил и я снова выходил из себя. — Сглатываю комок, образовавшийся в горле от этого воспоминания. — Но тут вмешался дядя Терри и помог мне привести голову в порядок. Он взял меня на работу в «Магазин шин» после школы, повесил там боксерский мешок и научил, как вымещать свою агрессию в боксе, а не на лице какого-то случайного мудака.
Мэгги тихо хихикает.
— Кажется разумным... и также объясняет, почему тому парню у Марва так сильно досталось.
Я вздрагиваю от этого напоминания.
— Да, это первый раз за много лет, когда я ударил парня, но этот мудак своими отвратительными комментариями заслужил это. Я даже не чувствую себя плохо из-за этого, потому что это было действительно чертовски хорошо.
Она хихикает, и я не могу не рассмеяться вместе с ней.
— Но в юности мне нужно было куда-то направлять свой гнев. Я был молод, во мне бушевали гормоны… я всегда находился на грани срыва из-за любого самого пустячного дерьма.
— Как думаешь, почему? Неужели три старшие сестры сводили тебя с ума? — Она выжидающе смотрит на меня, понятия не имея, насколько серьезен только что заданный вопрос.