– А кто еще видел эту книгу?
– Никто! – запальчиво ответил честный малый.
– А ты понимаешь, что будет со всеми нами, если это увидят там!? – многозначительно указал я пальцем в потолок.
Историк аж задрожал и быстро закивал головой, как конь, гонимый оводом.
– Тогда ты ничего не видел! Не было этого, и все! Понял!?
Мое спокойствие придало ему сил, и он ответил уже внятно:
– Да, понял! Так и есть!
Вечером я бросил эту злополучную книгу вместе с портретом Сталина в горящюю печь и пристально смотрел, как сгорает «вождь и отец всех народов» при полном параде в пламени сухих березовых поленьев. Усатое лицо тирана кривилось и обугливалось, принимая чудовищный вид. Показалось, что он зловеще усмехается мне. Я невольно вздрогнул, по спине пробежали мурашки и облегченно вздохнул только тогда, когда портрет исчез бесследно в огне.
Наконец-то нам открылась истина. Бодан белого царя стали бодан красного царя! Только цвета разные да лозунги поменялись,а суть-то, суть прежняя! Как мы были подданными Российской империи, так ими и остались! Не было у нас национальной независимости – и точка!
Вот сейчас думаю, а что было бы с нашим народом, если все как один восстали бы против царского, а затем советского колониализма? Наверное, все джигиты героически погибли бы в неравном бою лука и стрелы против ружей и пушек!? Так наверняка казахская нация исчезла бы с лица земли совсем.И вот, по прошествии многих лет я понял непростую народную философию выживания и самосохранения: вроде как подчинились, покорно горбились под руководством захватчиков, танцевали под их дудку, но внутренне оставались верными своей вере, духу, культуре и языку. Самое главное, душу не отдали!
И я работал на советскую власть и компартию. Поддерживал выступающих с высоких трибун с пламенными речами большевистских руководителей, призывавших массы к ударному социалистическому труду, к светлому будущему человечества – коммунизму. А вечерами читал аяты Корана, хадисы пророка, истории мусульманских святых, легенды и сказания предков. Это было нормой моей жизни, и я внутренне гордился этим.
Неожиданно пришел и мой черед. В то время черный воронок, двое в черной кожанке и арест нового «врага народа» не было делом особо неожиданным. Многие, в том числе сотрудники партийно-советских органов, на случай ареста держали наготове маленький чемоданчик или сумку с предметами первой необходимости прямо в рабочем кабинете. Шепотом поговаривали в народе, что даже судьи, прокуроры и сами энкеведешники были готовы пересесть из своих кабинетов в каменные казематы. Над всеми людьми того времени без исключения висела, как дамоклов меч, угроза ареста и большого тюремного срока, а то и расстрела по приговору тройки. У меня тоже был такой чемоданчик, и я был готов к любым превратностям судьбы. Но никак не думал, что возьмут меня так не по-людски.