– Защищая Советский Союз, мы защищаем свою землю, свой дом! Ладно, оставим этот спор! – примирительно сказал я. – Лучше расскажи о себе. Где ты пропал все эти годы?
Салим успокоился, и посмотрев по сторонам, вкратце рассказал о своей жизни.
– После поражения Алашорды я скрывался от преследования красных в южных краях степи. Затем мы восстали против насилия советской власти. Но из центра были направлены карательные отряды, хорошо вооруженные, закаленные в боях с белогвардейцами. Мы бились несколько раз в чистом поле, и в открытом бою они разбили наши слабовооруженные, неопытные повстанческие группы. Особый урон нанесли нашей коннице тачанки – они летели и вращались как смерч, изрыгая град смертоносного свинца. Много наших крепких удальцов пали жертвами этого обстрела, не успев даже вступить в бой. Что поделаешь, мы были разбиты окончательно, и остатки наших отрядов рассыпались по всей степи. Единственное утешение – степные меткачи умудрились из старинных ружей и луков поразить несколько врагов, а я лично из трофейного бесатара – пятизарядной винтовки – убил троих красноармейцев и командира! И подался в дальние края, сменил имя, фамилию, и скрылся в туркменских Каракумах – черных песках, вместе с адайцами. Но наше сопротивление не было бессмысленным, ибо после множества таких восстаний местные власти все-таки изменили свою тактику и стали чуть сговорчивее, осторожнее в обращении с казахами.
– А как ты попал сюда?
– Добровольцем, как и ты! – съязвил Салим. – Вместе с туркменами. Под другим именем!
– Ты хоть женился? У тебя есть семья?
– Да! Двое детей – сын и дочь растут в Каракумах – черных песках.
Начали говорить о родном доме, о близких нам людях, и тут раздались выстрелы. Неподалеку началась перестрелка.
Мы крепко обнялись и простились.
Салим махнул рукой на прощание и скрылся за деревьями. Я тоже, пригнувшись, побежал назад. Иван встретил угрюмо.
– Кто это? – спросил он тихо.
– Да бывший товарищ, земляк! – солгал я. – Попал в такие переплеты, запутался совсем и вместе с генералом Власовым ушел к немцам.
– А почему ты их отпустил? Как-то предательством попахивает!
– Да ты что мелешь чепуху! – резко возразил я. – Мы ведь не совсем озверели, чтобы стрелять в бывших друзей!
– Как ты можешь назвать его другом?! Он – предатель, и точка! Надо было кокнуть!
– А что же не выстрелил? Он же был как на ладони!
– Да очень сильно хотел это сделать! Но понимал, что его хер фашист тоже держит тебя на мушке! Я не мог допустить, чтобы тебя убили!
– Ну, я так и понял! Думаю, и ты все понимаешь!