Она сказала всем родственникам, что полюбила навеки своего мужа, погибшего в первые месяцы войны, и только ему будет принадлежать в двух мирах. Никому не позволит войти в его дом хозяином. Не хочет, чтобы ее дети стали чьими-то пасынками. Попросила всех сородичей уважать память погибшего и больше не беспокоить ее по этому вопросу. Нежная, благородная женщина стала закаленной, как сталь, и растила детей.
Вдова еще одного двоюродного брата, милая Нагима, с двумя детьми долго, аж целых девять лет ждала своего любимого с фронта. Ждала и надеялась, а Халима, оказывается, скрыла похоронку, полученную в мае сорок пятого, накануне Победы. Не хотела убить зыбкую надежду бедняги. И только теперь, после моего возвращения, в пятьдесят четвертом году, мы вместе с сородичами сообщили Нагиме о героической гибели мужа.
Она горько оплакивала любимого мужа, до последнего верила и надеялась, что он вернется живым. Особенно ее надежда усилилась, когда вернулся я, тоже пропавший на целых девять лет без вести. Тяжело было видеть и слушать плач вдовы, заново пережить всю трагедию войны.
Прошло какое-то время и вокруг нее начались всякие разговоры. Симпатичной, обаятельной женщине было всего тридцать четыре года. Некоторые овдовевшие мужчины начали свататься к ней. Но безуспешно. Тут есть одно очень важное обстоятельство: казахи никогда своих вдов не отдавали представителям чужого рода, дабы их дети не стали сиротами на чужбине. У казахов не было детских домов, и уважающий себя род никогда не бросал своих сирот на произвол судьбы, на попечении чужих. По закону степи, если у женщины умирает муж, то через год, после окончания траура, она должна выйти замуж за брата мужа. Если братьев несколько, женщина имеет право выбора. А если нет родных братьев, то на ней женился кто-нибудь из самых близких сородичей. Закон этот был суровым, но справедливым – род заботился о своем потомстве. Однажды родственники Нагимы приехали к нам и поставили вопрос ребром: либо – либо. То есть, или кто-то из мужчин нашего рода женится на ней, или они забирают ее. Вот такой поворот жизни! Дело в том, что все взрослые мужчины нашего рода погибли в кровавые годы. Остался я один, пятидесятичетырехлетний беглец из лагеря. А молодые были намного младше вдовы. Они были воспитаны в духе социализма, поэтому законы и понятия у них были уже другие. Да, некому было жениться по обычаю предков на ней! А с другой стороны, не могли же мы отпустить ее с двумя детьми. Духи наших предков содрогнулись бы и не простили бы нам этого.