Человек с татуировкой ездит со мной в маршрутке почти каждый день, однако мне так и не удалось увидеть его лица. Но стоит мне взглянуть на татуировку, как контуры окружающего начинают трещать, а в голове звучат цитаты из неадекватного текста, найденного на работе. Тело остается неподвижным, но разум проваливается в небытие.
Прохожий в черной куртке, в которой мое сознание как будто растворяется, тоже появляется часто. Он просто проходит мимо остановки, когда я жду маршрутку с работы. Ничего особенного, обычный работяга с чемоданчиком, но, несмотря на то, что в данном случае позиция моя гораздо удобней, его лицо разглядеть тоже не получилось. Постоянно ловлю себя на этой мысли, когда выхожу из оцепенения и уже вижу спину прохожего, и всегда говорю себе, что в следующий раз обязательно пересилю себя и наконец-то посмотрю ему в лицо. Но в ответственные минуты разум отказывается действовать согласно установкам, я просто не могу себя заставить оторвать взгляд от куртки.
Также я не смог преодолеть неуместный страх и взять в руки листок, который почти каждый день лежит на скамейке остановки. Мной завладевает уверенность, что это именно тот текст, найденный на работе, и я ничего не могу с собой поделать. А стоит ли что-то предпринимать?
Мужчины в подземном переходе тоже мне попадаются. И неизменно в один и тот же миг – за несколько секунд до того, как повернут налево и начнут подыматься по лестнице. Притом, это не зависит от того, на каком я нахожусь расстоянии, эпизод начинается в тот момент, когда я обращаю на них внимание. По сути, данный случай не выпадает из общего строя, поскольку здесь мне тоже не удалось увидеть лица прохожих. И как я ни старался догнать их, все тщетно. Я всегда либо оказывался слишком далеко, либо не мог пробиться через густой поток людей, и когда выбегал из перехода, они таяли в зимнем воздухе.
Сотрудник еще не раз рассказывал мне про свой страшный сон и всегда делал это, как будто впервые. Хоть я не спрашивал его, что он об этом думает, но факт его забвения был явным и неоспоримым. Притом, пересказывал он слово в слово и выражал искренние эмоции, которые для него каждый раз были первозданными, а у меня сперва вызывали беспокойство, а после – раздражение. Но я не подавал виду, однако иногда меня подмывало подскочить к Сане, взять его за грудки и прокричать в лицо:
«Да ты рассказываешь мне об этом уже пятый раз! Хватит! Как ты можешь этого не замечать? Что это вообще такое? В моей жизни повторяются какие-то вещи, события, но все они, как в тумане и касаются незнакомцев, которых я впервые вижу. Но ты… ты… ты мой товарищ! Как ты можешь не замечать, что это повторяется? Как ты можешь поддаваться этому?!»