Начиная свой профессиональный путь в новом для себя городе, нашему герою и его другу посчастливилось жить совсем рядом. В совсем новых домах еще недостроенного района. Такое соседство стало результатом частых посиделок друг у друга в гостях. В тот субботний день наш герой был гостем, а его друг хозяином. Продолжая ужин, беседу и сдержанный прием алкоголя, пара друзей услышала лай в подъезде. Подумав, что это проделки соседних собак, решили на свою беду выглянуть за входную дверь. В подъезде их ждал гость уже ожидаемый. Это был пес, удивительно большой и опрятный для дворняги, но совершенно не удивляющий тем, что дворняга. Очаровавший ребят своим дружелюбием и по-собачьи доверчивой улыбкой, напросился на ужин, правда за отдельным столом с другой стороны двери. Некоторое время продолжая общаться, друзья в итоге не могли больше притворяться и признались, что оба думают только о собачке. Выглянув снова наружу, увидели ту же улыбку и добрейшие глаза. Пес был настолько обаятельный, что будь у них дети, смело бы доверили их этому славному дружку. Они могли поверить во все что угодно, но только не в то, что этот пес способен хоть кому-то навредить. Приняв, что этот вечер полностью отдан их новому знакомому, решили втроем пройтись по соседям и узнать, чей это сожитель ошибся то ли дверью, то ли этажом. Последовали поочередные стуки в дверь, вежливые приветствия, не менее вежливые отказы признать пса своим. Да и сама собачка была ко всем другим соседям лишь также просто приветливой. Пройдясь почти по всем 25 этажам свечки, они смиренно приняли – если пес и имеет дом, то он точно не здесь. Это осознание родилось и после частых слов соседей о том, как последнее время не раз видели их дружного приятеля, слоняющегося и тут и там.
Было решено одеться согласно погоде, а это была сентябрьская осень, никак не связанная с понятием «лето», и продолжить поиски на улице. Поняв, что четвероногий друг достаточно умен для пса, ожидали полной самостоятельности и легкой прогулки к нему домой, а затем удовлетворенного возвращения в теплые квартиры. Поначалу все так и показалось, он куда-то помчался, и парни рванули вслед за ним, окидывая друг друга довольными взглядами и кивкам, мол, «вот видишь, как мы и думали». Первое разочарование вызвано было причиной такого рвения пса. Он просто искал подходящее место, чтобы крупно навалить. Открытие это вызвало смех и удивление очевидному. После посиделок по нужде собака продолжала путь более спокойно, но все еще самостоятельно. Друзья шли следом, курили и шутили, еще не осознавая, какое моральное испытание приняли на себя. Сутки клонились к полночи, двор стал окружен темнотой, освещаемый лишь нечастыми фонарями у парадных, и распространенным хаотичным светом со строек. Среди ребят возникал лишь один спор – как начать называть третьего друга в их компании. Наш герой хотел дать ему гордое имя – Альдо, его ближайший друг желал прозвать пса шутливо Борисычем, за простоту нравов и расплывшуюся талию и морду. Собака и вправду выглядела упитанной, а мех был очень гладким, ну никак не верилось, что их нового приятеля никто не ждет. Ощущая безнадежность такой прогулки, решили изменить тактику – позвонить в ближайшую ветклинику и узнать, можно ли у них проверить наличие чипа. Получив положительный ответ, три приятеля отправились вдоль путепровода вверх и вниз. Тут были выявлены слабые стороны шикарной фигуры их мокроносого друга. Пес стал запыхаться на подъеме. Что вызвало по-дружески шутливое осуждение от двух людей. Добравшись до клиники, перекурив еще разок перед входом в подвальное помещение, друзья спустились уверенными шагами вниз. Встретила их занятая другими посетителями девушка, приятная в общении, но незапоминающаяся внешне. Предложила слегка подождать. Два парня сели на пластиковые стулья, собака села рядом. Первым их побеспокоил другой пес, совсем юный, но уже с ужасным нравом, стереотипно свойственный всяким боксерам и доберманам. Взрослая и упитанная дворняга была лишь смущена подобным интересом щенка, висящего на поводке. Словно он понимает, что заложено в лае другой собаки, и ведет себя как человек, видящий маргинальное поведение другого, предпочитая притвориться, будто преодолевает путь мимо в каком-то ином пространстве.