Судорожно вздохнув, потрогала свое вспотевшее от маски лицо, уже полностью мокрое еще и от слез, ощущая приятную прохладу от своих рук.
Окинув взглядом бедлам в коридоре, осознала, что сегодня было мое посвящение в эту сложную профессию, мое боевое крещение.
Дыхание стало поверхностным, и чтобы хоть как-то прийти в себя, я пошла к кофе-машине.
— Как ты, Аня? — тихий гортанный голос Бориса Викторовича прозвучал за спиной. Сердце предательски замерло и в следующий миг понеслось вскачь.
Я безумно нервничала в пристуствии этого человека, но в то же время отчаянно не хотела избавляться от подобных эмоций. Может я мазохист?
Может и нет, просто с ним я испытывала то, чего еще никогда в своей жизни не испытывала. Трепетное волнение в ожидании встречи.
Мужчина в хирургическом халате и шапочке выглядел болезненно бледным. Он небрежно стянул шапочку, и я увидела, как потные кудрявые пряди неаккуратными клочьями торчали в разные стороны. Видно, что Борис Викторович еще не был в душе. Красно-синие следы от маски и очков оставили безобразные борозды на лице.
— Думаю, что лучше, чем вы, Борис Викторович, — он устало поднял на меня взгляд своих карих глаз, прямо горячий шоколад. Такая ассоциация плотно въелась в мой мозг, и я ощутила во рту привкус божественного напитка.
— Ты плачешь? — он подошел ближе и на свету рассмотрел мое лицо, аккуратно взяв за подбородок.
Тысячи едва уловымых импульсов пронеслись через все мое тело от простого прикосновения. Слипшиеся ресницы с трудом давали четкий обзор на мужчину, но даже сквозь преграду заметила негодующее выражение лица.
Он мягко погладил подбородок, нахмурив брови.
— Все в порядке, — вывернулась из теплых рук и отвернулась в сторону кофе-машины, пытаясь дышать увереннее.
— Ты будущий врач, Аня, ты будешь видеть смерть каждый день. Она всегда будет за тобой. Главное, чтобы ты не стояла за ней. Потому что тогда ты отстала, — он говорил твердо, не пытаясь сюсюкать.
Мужчина сразу понял причину моих расстройств.
—Андрей сказал, что ты молодец, — продолжил он, потерев переносицу и болезненно выдохнув. — Диагнозы без ошибок ставила. И в целом ты не терялась. Так и надо работать, если код черный.[1]
— Это травма…все было очевидно, мое дело маленькое, — тихо ответила, но в душе ликовала, что меня похвалили. Поворачиваясь к напиткам, взяла свой стаканчик с чаем. — Вам сделать?
— Я знал, что ты справишься. Но, пожалуйста, без вот этого вот всего, — большим пальцем мужчина небрежно стер остатки слез с моей щеки, и мгновенно кожа покрылась мурашками.
Он громко выдохнул, словно касание приносило боль. А я наоборот не могла вдохнуть.